Андрей Кротков "Северные Цветы: Третий альманах книгоиздательства "Скорпион". Именно в этом, как сказали бы теперь, коллективном сборнике был весной 1903 года напечатан лирический цикл Александра Блока "Стихи о Прекрасной Даме". Этим скромным событием начался Серебряный век.
И вот - минул полный век. Что празднуем?
С одной стороны, мы должны благодарить судьбу. За последние пятнадцать лет были впервые и повторно опубликованы тысячи текстов Серебряного века, огромное количество исследований и комментариев. Мы как бы реанимировали Серебряный век и повторно его пережили. Восстановили в литературных святцах десятки замазанных дегтем имен.
С другой стороны - все ли обратили внимание, что повторное переживание Серебряного века вновь пришлось на кризисный, бестолковый, разбродный период русской истории? Тогда все закончилось распадом государства, теперь - началось.
Бытует суждение: Серебряный век - это мощный расцвет русской культуры, ее подготовка, поигрывание мускулами перед прыжком на более высокий - видимо, мировой - уровень. Так ли это?
Мировой уровень (не культуры - всего лишь литературы) был уже достигнут Золотым веком, веком прозы. Серебряный век - по преимуществу век поэзии.
Незадолго до кончины в состоянии тяжелобольного иногда наступает внезапное, почти чудесное облегчение. Начинает казаться, что болезнь отступила. Именно таким кажущимся облегчением и был Серебряный век. Временным. Непродолжительным.
Русская литература XIX века набрала огромную скорость и импульс, стала первой литературой мира - и словно надорвалась. После выхода последнего романа Толстого ("Воскресение", 1899), после кончины Чехова (1904) стало ясно: дальнейшее культивирование "национальной самобытности" грозит обвалом в глухую провинциальность, опора на почву может превратиться в культ почвы и самоповторы.
Серебряный век и был попыткой русской литературы ответить на вызовы нового времени. Минувшее столетие вселило надежды: какие имена! какие авторитеты! да с таким тылом мы одной левой...
Силы были и вправду велики, таланты огромны. А попытка не удалась.
Внешне все выглядело как ренессанс пушкинской эпохи. Главенствовали стихотворцы. Создавались направления и школы. Изрекались невиданной смелости суждения. Множились периодические издания. Заседали философские кружки и общества. Писатели не только сочиняли, но и собственные жизни обращали в факты и акты художественного творчества.
Однако, если вглядеться повнимательнее, панорама предстанет иной. Родной культурный пласт под ногами серебряновековцев был слишком тонок, толщиною всего лишь в один век. Соблазны европейской культуры - многовековой, утонченной, изощренной в приемах, воспитанной на трех веках относительной идеологической терпимости и секуляризованного образа жизни художественной элиты - эти соблазны манили нестерпимо. Но рожденные соблазнами "русские версии" словно отставали на поколение. Оказывались мертворожденными литературными куклами. Мера и вкус изменяли даже самым талантливым. Эстетическая сверхзадача превышалась - и оказывалась попыткой с негодными средствами. А казавшийся непотопляемым корабль российской цивилизации уже цеплял днищем политические рифы и трещал бортами, но на его литературном мостике не было ни одного толкового рулевого.
За каждым из поэтов Серебряного века независимо от символистско-акмеистской принадлежности или непринадлежности в сухом остатке - по нескольку подлинных стихотворных шедевров. У одних побольше, у других и горсточки не наберется, остальное - фон. Восхитительны изысканные жирафы и брабантские манжеты Гумилева, но запоминаются - до мурашек по коже - разве что "Память" и "Заблудившийся трамвай".
Бунин, Куприн, Шмелев или, не дай Бог, Горький - это не Серебряный век. Скорее уж "Рассказ о семи повешенных", "Жизнь Василия Фивейского", "Красный смех" Леонида Андреева, мороки и жути Алексея Ремизова... Другие? Сологубовские "Навьи чары", "Заклинательница змей", "Мелкий бес", кузминские орнаментально-псевдоисторические стилизации, "Огненный ангел" Брюсова, пухлые романы Мережковского... Вещи, остающиеся в пределах литературы, но к феномену Серебряного века они ничего не прибавляют.
Весом, но невелик литературный портфель той эпохи. Словно вырвавшись из ее объятий (и угодив в объятия века куда более страшного), переживут и проживут Ахматова, Цветаева, Мандельштам, Белый, Замятин, Пастернак, Сигизмунд Кржижановский. Кто здесь, кто в эмиграции, - но не покладая пера, в пределах русского языка. Для них, по рождению несомненных серебряновековцев, то время - время дебютов, а не расцвета. Сам же Серебряный век остался эпохой великих несбывшихся надежд, громких нереализованных проектов, людей, сгоревших в бенгальских огнях собственных дарований.
Очень русский век.
