Западовосток

Когда речь идет о конфликте западников и славянофилов, выродившемся в дикое противостояние между "демократами" и "патриотами", неправота сквозит изо всех щелей.

Для начала попробуем договориться о терминах. Западник - человек, желающий, чтобы Россия пошла по западному пути развития. Славянофил - тот, кто любит все русское. Сразу видно, что противопоставления не получается: западник чего-то хочет от будущего, славянофил же просто любит, при всех разночтениях слова "любовь".

Построив узкие горлышки, мы оказались в широких бутылках. Славянофилы - чернокожая Мэри, подсевшая в Гарварде на Есенина и Достоевского; бабка Акулина, которая вынуждена любить то, что видит перед собой последние 80 лет, и бывший коммунист Жучков, потому что когда 15 лет назад их рассчитывали в горкоме КПСС на демократов и патриотов, ему выпал четный номер.

Западники - учитель Сонькин, потому что он патриот и хочет добра отечеству, а добро видит в насаждении демократических свобод; молодой брокер Иванов, потому что хорошо зарабатывает, и китайский шпион в России Тай Вань, потому что он ненавидит и Запад, и Россию и хочет, чтобы волчина поскорее помер собачьей смертью.

Чтобы построить подобие диалога между западником и славянофилом, приведем их к общему знаменателю. Предположим, что оба они патриоты, то есть желают добра России, только один предполагает это добро в следовании устоявшимся цивилизационным стандартам, а второй талдычит что-то о специфическом русском пути.

Интересно, что западник плохо отвечает на два важных вопроса: 1) что хорошего в западной цивилизации? 2) как конкретно к ней двигаться? После первого вопроса он морщится и начинает обвинять собеседника в дремучести. Потом, после долгих понуканий, поет гимн их образу жизни, но русский язык недостаточно примитивен, чтобы всерьез и без иронии это воспеть.

Остается один неоспоримый довод: экономика, то есть зарплата в пересчете на автомобили и гамбургеры. Мы хотим достичь именно этого, а не голливудской культуры, детской наркомании, СПИДа и т.п. Ну и что надо делать? Тут западникам для ответа было дано не полчаса эфира, а десять лет реформ. Они понастроили фирм и банков, понавыпускали условно ценных бумаг, смастерили биржу. Иначе говоря, соорудили павильон для съемок крупномасштабного фильма про русский капитализм. Соблюли антураж, имитировали процесс без начинки. Остается надеяться, что они достигли своих личных целей, иначе все это было бессмысленно.

Разговор со славянофилом небезопасен. Но если показать ему крест, следить за темпом питья и напористо спрашивать, кое-что прояснится. За березами (кто ж не любит берез!) виднеется некий светлый образ. Но он в прошлом. Все его конструктивные идеи - идеи реставрации. Если западнику для успеха нужна волшебная палочка, то славянофилу - машина времени. Дальше начинаются внутрипартийные споры, в какой же год нас всех запузырить: к Грозному, к Николаю I или все-таки к Сталину. Восстановить дворянство, монархию, ять с фитою, черту оседлости, границы империи, петровский флот, тамбовский окорок, далее везде. Допустим. Но как? Тут буксует самая буйная фантазия. Горе человека в невозвратности вчерашнего дня.

Славянофил не может смириться с тем, что в Канаде лучше растят пшеницу. Западник не может смириться с тем, что американский студент не умеет складывать дроби, а средний школьник не знает... да ничего он не знает.

"Shut up", - отвечает нам Америка. И дальше с помощью переводчика: "Eсли вы такие умные, то почему такие бедные?"

Вот он, этот страшный вопрос, и если б нашелся ответ, западников смыло бы с российской земли, как моющим средством. Попробуем зайти с другой стороны: как целая страна постепенно становится богатой и глупой?

Допустим, у человека есть энергия и талант. Общество потребления (полный синоним современной западной цивилизации) предлагает ему конвертировать этот талант в приемлемую для общества форму. Одаренный физик или химик становится технологом в фирме. Математик - системщиком или брокером. Поэт - рекламщиком. Режиссер - постановщиком боевиков и сериалов. Отказываться не принято. Фундаментальная наука, литература, философия переходят в сферу потребления. Хочешь учиться этому - плати и учись. Хочешь этим заниматься - занимайся. Но главные силы цивилизации трагически оказываются вне культуры. Что через несколько поколений приводит к растяжению желудка и дистрофии мозга.

А мы с вами такие бедные, потому что заняты не нашими, а общими и потому праздными проблемами. Гораздо полезнее было бы порассуждать на тему "где бы достать пятьдесят долларов". Но мы пойдем дальше.

Отличие западника от западофила в том, что западник все же идейно завязан на Россию. Пока русский западофил был удержан здесь физически: сперва невозможностью выезда, потом возможностью выезда без возможности вернуться, потом искусом того, что здесь можно быстрее разбогатеть, - отличие западника от западофила не так бросалось в глаза. Сейчас же сама жизнь говорит стороннику западной системы ценностей: так чего же ты ждешь? Вперед. Он реально чувствует, что именно удерживает его здесь от не столь уж и решительного шага. Если только инерция, страх перемен, то это преодолевается. И западник вынужден сформулировать, что он хочет жить тут, потому что любит родину (патриот!), то есть любит Россию (славянофил!) и хочет, чтобы она процветала.

Западника и славянофила многое объединяет. В частности, противостояние идеологии СССР: большевики исправно ненавидели как Запад, так и все специфически русское. Не случайно конфликт между славянофилами и западниками снова возник в постсоветской России. Но так ли он актуален? Не глупо ли определяться между, например, потребностью в свободе и любовью к отечеству?

Подлинный и искренний западник и славянофил совершенно сходятся в целях (процветание России), а в средствах не то чтобы расходятся, а, мягко говоря, нетверды. Так не лучше ли вместо взаимных уличений заняться конкретными стратегиями?

Лучше.