Почему не смешно?

Анекдоты о великих людях начались для меня с Пушкина. В далеком, естественно, детстве. Великий поэт в них, как правило, оказавшись в сложной жизненной ситуации, быстро слагал какой-нибудь пошлый мадригал - вроде того, что стоит во мху он по колено. Выходило вроде бы смешно. Иногда в качестве партнера к Пушкину прилагался Лермонтов.

С годами поэтические анекдоты сменились политическими - в основном они касались Никиты Сергеевича Хрущева и кукурузы, причем початку зачастую придавалось фаллическое толкование. К тому же анекдоты перестали быть средством для быстрого продвижения в места заключения.

Столетие со дня рождения В.И. Ленина и связанные с ним безумные и беспрецедентные по размаху мероприятия вызвали к жизни великое множество анекдотов. В основном они базировались на образе Ильича из кинофильмов ("Соскучились по чаю?"), да и сама жизнь подбрасывала темы вроде мыла "По ленинским местам".

Потом неожиданно посыпались, как горох, истории про Василия Ивановича, Анку и Петьку - хотя фильм братьев Васильевых новинкой уже отнюдь не был. Просто можно стало сочинять, почуял народишко свободу.

Чапаевскому циклу противостояли гневные отповеди в печати: сочиняются, дескать, эти пашквили за границей для разложения советского народа. Хорошо помню в тогдашнем "Огоньке" стихотворение некоего В.Котова, призывавшее: "Сам не слушай того анекдота! Сам заткни анекдотчику рот!" При этом не указывалось, чем затыкать - меткой пулей или по методу "Клинтон-Левински".

А уж Леонид Ильич по мере нарушения дикции и путешествий по миру с поцелуями да объятиями, казалось, сам плодил анекдоты с пугающей быстротой. "Дорохая Индира Ханди"...

Я уже не говорю про еврейские анекдоты вообще и про отъезд в Израиль в частности.

Но давайте определимся методологически. В словаре Даля анекдот определяется как "короткий по содержанию и сжатый в изложении рассказ о замечательном или забавном случае, байка, баутка".

Мы остановимся на анекдотах о политических деятелях применительно к недавнему прошлому и настоящему.

Итак, все дозволено. Перестройка и гласность. Много ли было баек и бауток про Горбачева? Кажется, были, но как-то мне не запомнились. А про Ельцина? Ну-ка, вспомните навскидку? А, так это не анекдот, это суровая правда.

О нынешнем же главе государства фольклор молчит, как партизан на допросе. Есть, кажется, частушки, но их мы оставим за скобками. И поставим вопрос так: какими качествами должен обладать политический деятель, чтобы стать героем анекдота?

Прежде всего - резкая индивидуальность. То есть картавость, любимые словечки ("батенька", "архискверный", "пидарасы", "понимашь", "углУбить" и т.д.), внешние признаки - лысина, бородка, усы, трубка, пятно на лбу, отсутствие пары пальцев. Опять же пороки - глупость, жестокость, подозрительность, старческий маразм, вредные привычки. На любой из этих основ можно сотворить хоть один завалященький анекдот.

Другое условие - определенная, четко выраженная политика. Волюнтаризм так волюнтаризм, террор так террор, вседозволенность так вседозволенность.

Нынче ничего этого нет. Байки о братках опять же не в счет. Владимир Владимирович Путин не дает ни малейшего повода к сочинительству бауток. И дело тут вовсе не в его чекистском происхождении, хотя и в нем тоже.

Не станешь же, в самом деле, рассказывать о том, что, мол, "Возвращается Путин из командировки, а в аэропорту его встречают Фрадков, да Иванов, да другой Иванов и говорят..."

Не катит. И про залоговые аукционы не катит, и про стабилизацию, и про выстраивание вертикали власти. Все это слова из другого, не анекдотического, лексикона.

Про горные лыжи вообще ничего не сочинишь - хотя, возможно, у горнолыжников есть свой, недоступный нам фольклор.

То же самое и дзюдо. Сложить байку с упоминание татами, кимоно и маваша-гири, конечно, можно, но только получится это никакой не анекдот, а самый натуральный дзэнский коан. Например, про то, как президент-сэнсэй поочередно посылает членов правительства к старухе, которая правильно понимала дзэн, а она, спрятавшись за дверью, лупит их кочергой по башке. Но это лишь для нарочитых знатоков.

Тут есть и еще одно немаловажное обстоятельство. Где нынешние Щедрины и Гоголи, Ильфы и Петровы? Нету их. И быть не может, поскольку постсоветская власть за полтора десятка лет никак не удосужится оформить себя стилистически. У нее нет не только своего Маяковского, но и своего Демьяна Бедного. Один Зураб Церетели за все про все. Хотя недостатка в лояльнейших мастерах культуры, казалось бы, нет, и степень холуяжа их возросла неимоверно даже по сравнению с коммунистическими временами. А вот поди ж ты.

Да и текущие события никак не располагают к веселому зубоскальству: одно тонет, другое взрывается, третье утекает за границу.

До чего дошло: Абрамович (!) стал губернатором Чукотки (!), но даже эти две важнейшие анекдотические темы не дали ни малейшей искры.

А вы говорите - президент.

Вот на роль сказочного героя он подходит: махнул колдун беспалой рукой, и проснулся Иванушка в царском дворце на пуховой перине. Но сказка ведь на этом и кончается. О том, как он жил-поживал да добра наживал, ничего не сказано.

Вот де Голль, говорят, бывал страшно недоволен, когда не находил в утренней газете карикатуру на себя. "Чегой-то я нонеча не того..." - думал он про себя по-французски.

Без сомнения, анекдот есть признак здорового государства. А его отсутствие - тревожный симптом. Надо, надо прилагать усилия...

Итак: "Встречаются Путин и Ходорковский..."