Как я стал либералом

Оглядываясь назад, на свое патриотическое прошлое, я не вижу ничего, кроме лжи и позора.

Звук - это разделительная черта между миром идей и клокочущим хаосом. Наивысшей формой звука принято считать слово, а всякое слово, как ни спорь, призыв. Проблема современных российских патриотов в том, что они не умеют говорить, в лучшем случае - издают звуки.

Пугающая неспособность оформить хоть какую-нибудь мысль во внятный лозунг приводит к тому, что альтернативой либерализму принято считать национализм в его юродивых вариациях и на пьедестал главного русского философа втаскивать полового психопата Константина Леонтьева. Закономерен вопрос: а почему не "русская мысль" Вл. Соловьева, почему не Бердяев, почему в ранге объединяющей идеи - выкладки вторичного геополитика?

Алкоголическое мычание патриотов не имеет никакого отношения к национальным ценностям.

Либерализм - основа здорового мышления. Остальное - безумие. Раз уж национальное идейное пространство закончилось - единственным отрицанием хаоса стали либеральные идеи, выражавшиеся для Леонтьева в образе мужского фрака, который он последовательно ненавидел.

Проявляя последовательность, мы заявляем, что коль скоро слово является механизмом умственной гармонии, то именно способность производить внятные эстетические тексты есть признак здоровой идейности. Леонтьев писал удивительно плохо, лохмато, неразборчиво и как поборник "всесилия гибели" смог выдвинуть вполне патриотическую альтернативу: пусть не буржуа щурится, а толпы голодных уродов с вывороченными мозгами отмораживают пальцы на лесоповалах.

В патриотическом лагере нет ни одного человека, который бы сносно писал. Цветник этот разбушевался на черноземе мизантропии, подбадриваемый горячительными вливаниями. Тот факт, что распоясавшаяся кучка бездарей и алкашей владеет нашими умами, свидетельствует не об историческом значении так называемого патриотизма, а о том, что общество тяжело недужит.

Это как если бы в дом ворвалась бешеная свинья, а вы вместо того, чтобы прибить ее палкой или по крайней мере выставить вон, начинаете прислушиваться к хрюканью.

Кое-что о политике. Главный признак патриота - слепота, гниющие бельма и неизбежное попадание в канаву.

Булгарин, Греч, Уваров┘ В период перестройки на низовом уровне: ряженые бойцы общества "Память". Из этой черной рубашки вышли в своем многообразии "интеллектуальные русисты". На верхнем уровне: серые туши ЦК КПСС, которые, пытаясь остановить историю, в августе 91-го ввели танки в Москву, а потом слали Горбачеву покаянные письма из "Матросской Тишины". В 93-м "восстание" на низовом уровне проявилось в косматых неандертальских фигурах Анпилова-Макашова-Баркашова. Заправляли авантюристы-"лжедмитрии" Руцкой и Хасбулатов.

Далее. После кровавых событий в Думу на волне патриотизма попали вертихвост Жириновский и неповоротливый Зюганов. Последний, фатально прогибаясь перед властью, обрек себя на роль вечного статиста. История зюгановского НПСР - это путь отмежеваний. По сути, все до единого, кого, косолапя на выборы в 96-м, Зюганов предлагал в качестве спасителей Родины, оказались "подлыми изменниками": Тулеев, Руцкой, Говорухин, Подберезкин, Лапшин, Горячева, Губенко, Глазьев и т. д. Можно, конечно, однотонно и пылко клеймить "внутренних врагов", а можно задуматься: кто вообще у вас есть? Разве что самовлюбленный "проклятый поэт" Лимонов, в любой кровавой бане обретающий экзотику.

Что же касается экивоков на сомнительный историзм, то стоит сказать: либерализм является неотъемлемой частью истории русской мысли. Определяющей частью.

Это только усиливает любовь либерала к России.