Цифровой глобализм

– Александр, мы привыкли думать, что цифровые технологии интернациональны. И самым явным подтверждением этому служит огромное количество международных конференций, выставок, симпозиумов. Но все-таки какие-то страновые или даже цивилизационные различия существуют?

– Ни один партнер не поедет на крупную конференцию только за тем, чтобы послушать Стива Баллмера или Лари Эллисона. Подобные площадки обычно используют для развития своего бизнеса SMB-компании, которые дошли до понимания важности географической экспансии, но не могут «потянуть» собственную конференцию или выставку. То есть участники – это репрезентативная выборка из основной массы ИТ-рынка разных стран, которая во многом и характеризует вектор и динамику развития ИТ в той или иной стране.

– Это относится и к лидерам, например – к компаниям из США?

– Американских ИТ-компаний среднего размера на международных конференциях бывает на удивление мало, даже если конференция проходит в США. Им просто хватает внутреннего рынка, ведь если американская компания имеет конкурентные преимущества, она очень быстро выстреливает и становится объектом поглощения. Но таких счастливчиков не так уж и много, а вот компании-середняки просто не умеют делать то, что вынуждена делать любая SMB-компания, – использовать чужие технологии. Даже обычные американские реселлеры программного обеспечения или центры обучения в качестве партнерства совершенно искренне предлагали использовать их уникальные технологии продажи, логистики или преподавания стандартных курсов Microsoft и за это платить им роялти.

Высокая самооценка и абсолютная ориентация на продажу технологий позволяют крупным американским компаниям процветать, но эти же качества закрывают путь средним компаниям, лишают их возможности находить свою нишу за рубежом. Именно поэтому развитие американского ИТ-сектора происходит за счет развития крупных компаний и самородков вроде Google, а второй эшелон рабочих лошадок постепенно замещается индийскими компаниями.

– Кстати, об «индийской» цифре... Уж очень много и часто в российской прессе и в выступлениях официальных лиц именно Индия приводится как пример для России. В частности, как пример развития индустрии ПО. Что вы думаете по этому поводу?

– Индийские софтверные компании ведут себя на рынке, как саранча: 99% компаний предлагают одни и те же услуги на одной и той же платформе, которую год назад на конференции предложила им Microsoft. Они предлагают автоматизацию любого уровня по 35 долларов в час, а если возможен полностью удаленный проект, то в два раза дешевле. «Качество хорошее», но предлагается это так настойчиво, что почти невозможно отказаться.

На одной из встреч директор индийской публичной компании со штатом 200 программистов и оборотом 8 миллионов долларов предлагал комплексную веб-автоматизацию «лучше, чем SAP» и убеждал, что все будет настолько хорошо работать даже при удаленном внедрении не знающих русского специалистов, что хотелось сказать: «Да врешь ты все!» И уверен, что по инерции он ответил бы утвердительно и на этот вопрос.

При этом удивительный факт, но на внутреннем рынке все эти компании почти не работают: «Очень сложно». Видимо, имелось в виду: «Очень сложно нести ответственность, когда ты так близко от заказчика». Индийские компании исповедуют похожие друг на друга модели бизнеса, навязанные крупными западными ИТ-компаниями, поэтому кажутся все на одно лицо. Зато у них есть возможность демпинговать.

– А что происходит со старушкой Европой?

– Европейские SMB-компании выбирают диаметрально противоположное позиционирование, основанное на нишевых решениях. В этом заключается их основное конкурентное преимущество, которое, впрочем, сложно оценить за рубежом. Да, их разработки интересны, но тут в дело вступают национальные особенности.

Например, компания предлагает уникальное решение по планированию массовых мероприятий на уровне отдельно взятых охранников, уборщиков и волонтеров с КПК. Но эти решения, как правило, плохо переносятся даже в соседние европейские страны, не говоря уже о России. Национальные особенности массовых мероприятий и высокая цена отпугивают партнеров, несмотря на то что менталитет европейцев нам ближе.

– Легендарная «загадочная русская душа»┘

– Российские и другие восточноевропейские компании приезжают на подобные конференции просто почувствовать себя частью мирового рынка ИТ. Ни одного стенда в выставочном павильоне, нулевая активность в зале двухсторонних встреч, передвижение гурьбой и шумные вечеринки. При этом уровень технологий российских компаний зачастую выше аналогов.

Так, одна успешная российская компания разработала логистическое решение на платформе Windows Mobile, которой сейчас пользуются, в том числе и многие российские офисы крупнейших производителей FCMG. На вопрос, почему не идешь на Запад, директор этой компании выразил такое мнение: «Понимаешь, им такое сложное решение не нужно, только у нас двойная бухгалтерия, много юридических лиц, а каналы поставок неструктурированны».

Другой директор – крупного учебного центра – прекрасно знает, что филиалы в странах с большой русскоязычной диаспорой окупятся с лихвой, это становится понятно, даже если просто прогуляться по Ганноверу или Брайтон Бич: национальное потребление сильно из-за привычки, доверия и незнания языка. В том же Израиле русскоязычные компьютерные курсы – многомиллионный бизнес. Но там – рынок, а у нас взаимоотношения. «Меня больше всего ректор волнует, он у нас уже старенький, а вдруг новый цены на аренду взвинтит до рыночных?» – говорит он. Знать о перспективах твоего продукта в других странах и не идти туда – яркая черта российского характера.

Наши амбиции могут простираться далеко, наши технологии могут быть самыми умными, но мы не хотим или не умеем продвигать их за рубеж. Все разговоры в русской тусовке вращаются обычно вокруг того, когда же правительство закажет разработку отечественной операционной системы, достроит наконец технопарки, когда Путин поедет в Америку с презентацией наших высокотехнологичных продуктов.

Более того, даже те российские компании, которые вроде бы успешно продают свои продукты за рубежом, на самом деле больше зависят от непрозрачного и зачастую коррумпированного госзаказчика – просто потому, что так им работать проще: западным конкурентам путь в эти аккаунты закрыт сложной системой сертификации.

Российское правительство напоминает мне иногда заботливого папашу, ведь построение инновационной экономики – приоритетная национальная задача, пусть и нечетко реализуемая. Но что будет после того, как российский рынок ИТ переварит весь многомиллиардный объем инвестиций, хотя сейчас и 100 миллионов долларов в год переварить не может (именно столько инвестируют частные венчурные инвесторы в год в России; в США – 18 миллиардов)? Как мы будем продавать свой инновационный продукт за рубеж? Без откатов, на свободных рынках далеко за пределами России? В сегодняшней ситуации государству лучше не вмешиваться в регулирование рынка ИТ, да и вряд ли государство может научить активным продажам.

Для создания в России активных инновационных компаний, имеющих шанс преуспеть за рубежом, необходимо много молодых профессиональных инженеров и менеджеров, защита авторских прав на Родине и удобные правила внешнеэкономической деятельности. И тогда у нас будут начальные условия не хуже, чем у зарубежных конкурентов. А желание развивать бизнес за рубежом появится, как только в России будет создана зрелая индустрия с рыночной конкуренцией. Ведь надо же нам где-то тренироваться!