В Азии даже мертвым нужны мобильники

Женевьева Белл – антрополог, старший научный сотрудник лаборатории People and Practices Research, входящей в состав группы Corporate Technology корпорации Intel. В последнее время проводила этнографические исследования в Западной Европе, Азии и в Соединенных Штатах. Автор ряда статей об электронной коммерции, интерактивных цифровых музеях, об использовании современных технологий в европейских и азиатских семьях. Белл получила степень бакалавра и степень магистра в колледже Bryn Mawr, а также степень доктора философии Стэнфордского университета.

– Доктор Белл, недавно вы посетили семь восточных стран, чтобы понять, чем отличается использование технологий у различных культур. Каковы выводы?

– В течение последних двух лет я работала в Азии. Я проводила исследования в семьях, относящихся к среднему классу. За эти два года я побывала в сотнях семей в 19 городах 7 стран. Одних только фотографий сделала 20 гигабайт.

Я никогда не задаю людям вопросы о технологиях, потому что так можно упустить то, что потом окажется важным. Если вы задаете вопросы об интернете и компьютерах, вы можете упустить что-то, например, уважение к старшим или культ предков, присутствующие в традиционной китайской культуре, что, в свою очередь, определяет все представления этих людей об образовании, о ценностях и о деньгах. Вы можете упустить эти моменты, хотя они определяют взгляды людей на использование новых технологий.

– Культ предков обычно приходит в голову не в первую очередь, когда речь идет о технологиях. Можете ли вы привести пример такого взаимодействия?

– Конечно. Чтобы быть уверенными в хорошей жизни в загробном мире, сейчас некоторые люди сжигают бумажные мобильные телефоны для того, чтобы их предки могли общаться друг с другом. Люди также сжигают бумажные ноутбуки, телевизоры, бумажные караоке-диски и другие предметы.

Такие в Китае понятия о том, что нужно мертвым: мертвым нужны мобильные телефоны. Мне это нравится, потому что это говорит о том, какую важную роль играет мобильная связь в повседневной жизни. Люди не представляют, как умершие могут обходиться без телефона, так же как и живые.

Фактически это формирование новой религии – религии технологий. Такой симбиоз – хороший признак. Если бизнес не понимает этого, он может многое упустить, может быть, не то, что люди думают сейчас, а то, как они будут развиваться в будущем.

– Доктор Белл, встречались ли вам случаи отрицательного отношения к новым технологиям?

– Вы имеете в виду, встречала ли я людей, отрицающих новые технологии? На удивление меньше, чем в Соединенных Штатах. В основном мы разговаривали об общих вещах, но у американцев присутствует некоторая тревога, что технологии сотрут границу между работой и личной жизнью. Еще более парадоксально, что они верят в то, что это может произойти в любой момент. Во всех других странах я слышала это гораздо реже.

Мне кажется, для этого есть несколько причин. Одна из них заключается в том, что в других странах работа и личная жизнь разграничены гораздо сильнее. Даже в Австралии, внешне вполне западной стране, принято полностью отделять работу и личную жизнь. Люди хотят работать на работе, а после работы – жить своей жизнью.

В Австралии меня осуждали за то, что я пользовалась мобильным телефоном на улице. Ни с чем не могу сравнить тот отпор, который я получила, когда включила ноутбук в кафе. Ко мне подошел человек, которого я никогда не видела, и спросил: «Ты что, самая крутая? Выключи его». Было такое впечатление, что он почувствовал, что я поставила себя над другими, вела себя не так, как они.

На мой взгляд, в Азии люди не боятся, что технологии проникнут во все аспекты их жизни. Они управляют этим процессом, по крайней мере им так кажется.

– А как все это соотносится, например, с концепцией «цифрового дома»?

– Одним из результатов нашего исследования стал целый ряд предложений для специалистов Intel о том, каким должен быть «цифровой дом». Некоторые из наших советов связаны даже с физическим пространством.

Например, физическое пространство дома – это его размер и форма. Что такое средний дом в Америке? Примерно 300 квадратных метров, шесть комнат. Что такое средний дом в Китае? 40–60 квадратных метров, три комнаты. Уже на этом примере видна необходимость разных концепций.

Например, беспроводной маршрутизатор, разработанный нашей компанией. Фактически он разрабатывался для отдельно стоящего дома, в котором имеется от трех до шести комнат. Возьмите такой же маршрутизатор и подключите его в сингапурской квартире площадью 45 квадратных метров, в многоэтажном доме, в квартале с плотной застройкой. Неожиданно окажется, что его зона вещания охватывает вашу квартиру, соседскую квартиру, а также квартиры на другой стороне улицы. Любой сингапурский пользователь беспроводных сетей скажет вам, что, включив свой домашний компьютер, он видит семь или восемь IP-адресов, которые ему не принадлежат.

Мы разрабатывали технологические решения, исходя из определенного набора предположений, и даже не предполагали, что может быть по-другому. Действительно, очень трудно думать о доме как о культурной категории.

Одним из результатов азиатского проекта было то, что мы поняли, что даже физическое пространство имеет огромное значение. Мы должны учитывать размеры, мы должны учитывать инфраструктуру.

– Насколько я понял, в других странах люди считают, что использование технологий – это семейная и совместная деятельность.

– Действительно, так оно и есть. В отличие от принципа использования компьютера действительно как персонального, там технологии используются совместно. Например, мобильные телефоны – это не «личные» устройства. Как в Англии, так и в Индонезии люди пользуются ими совместно.

В Англии, например, проводились исследования по выявлению наиболее активных пользователей мобильных телефонов. Самыми активными оказались не отдельные личности, а группы соседей в Лондоне. Это не «супермобильные» люди, а группы подростков, которые пользуются телефоном вместе. Это пять или шесть подростков, которые собрались и купили один телефон. Им не требуется звонить друг другу, потому что они всегда вместе. Они звонят другим людям. Такое использование телефонов непривычно для нас. Это не средство общения отдельных личностей. Это средство общения сообществ.

У нас, если я набрала твой номер, это означает, что мне нужен именно ты. В некоторых других странах вы звоните не человеку, а некоему сообществу, и кто бы ни взял трубку, вы все равно будете общаться. Это противоречит всем нашим принципам использования мобильной связи.

– Это групповое средство общения?

– Именно так. Такую же картину я наблюдала в Индонезии, а моя коллега – в Израиле. В семьях имеется несколько мобильных телефонов, и вы берете любой, который оказался под рукой. Это еще один пример совершенно другого подхода к использованию технологий.

Этот подход переворачивает все наши представления о таких понятиях, как частная жизнь и безопасность, вера и риск, личное имущество, а также о биометрической идентификации – обо всем, что мы имеем в виду, выпуская устройство для индивидуального использования. Более того, есть люди, которые считают себя активными пользователями интернета, но которые ни разу не сидели за компьютером.

– Интернет через посредников?

– Да. Они диктуют сообщения своим детям, которые идут в интернет-кафе, отсылают сообщения, затем распечатывают ответы и зачитывают их родителям. «Я пользуюсь интернетом», – заявила мне одна женщина. И она действительно им пользуется, но таким способом, который мы не в состоянии даже представить.

В индийских семьях мы наблюдали несколько случаев, когда матери семейств являлись «хранителями» современных технологий. Они постоянно говорили: «Я вошла в компьютер», «Я вышла из компьютера», но они никогда не пользовались компьютером самостоятельно. Они даже никогда его не включали. Но они следили за своими детьми, когда те пользовались компьютером, чтобы быть уверенными в том, что они используют компьютер в правильных целях. И все наши предположения о различных способах использования технологий должны быть направлены на то, чтобы обеспечить поддержку всех этих способов.