Андрей Ваганов
Юрий Хохлов: «Это как раз и есть интернет – сеть передачи данных, к которой нельзя предъявлять требования, какие данные по ней передают».
Фото Фреда Гринберга (НГ-фото)
– Юрий Евгеньевич, с вашей точки зрения, как практика, занимающегося развитием инфраструктуры интернета, нужен какой-то специальный закон о развитии интернета или нет?
═
– Очень многие вопросы, которые возникают при обсуждении – нужно или не нужно регулировать интернет, как его регулировать, – они во многом зависят от того, что люди понимают под этим словом – «интернет». Именно поэтому иногда диву даешься, когда слушаешь высказывания некоторых наших политиков, которые не разобрались четко в том, что такое интернет.
Характерный пример. Очень часто в своих рассуждениях об интернете наши политики ссылаются на Тима Бернерса Ли как «основателя интернета». Но ведь Тим Бернерс Ли изобрел «всего лишь» веб (Web) – то есть возможность представлять информацию в виде гипертекстовых ссылок. Это две разные сущности – интернет и веб. Веб – это информационный ресурс, который осуществляется через сеть сетей, построенной на протоколе TCP/IP.
Настоящие же отцы-основатели интернета – Роберт Кан и Винтон Серф, которые еще в конце 60-х годов прошлого века придумали протокол TCP/IP (Transmission Control Protocol/Internet Protocol). Это как раз и есть интернет – сеть передачи данных, к которой нельзя предъявлять требования, какие данные по ней передают.
Что нужно регулировать в интернете – так это распределение вот этой номерной емкости, IP-адресов, и правильное использование доменных имен. Но регулирование интернета отнюдь не означает регулирование передающейся по интернету информации. Поэтому когда наш сенатор Людмила Нарусова говорит, что интернет полон «мусора» и давайте его контролировать, мне становится смешно: с таким же успехом можно говорить, что мусора полна телефонная сеть.
═
– Другими словами, есть интернет и есть те ресурсы, к которым я могу обеспечить доступ и передать их через интернет. Но вряд ли мы будем отрицать, что содержание (контент) сети иногда правомерно вызывает возмущение┘
═
– Совершенно верно. Поэтому и давайте говорить не только об интернете, но и о вебе как информационных ресурсах, к которым есть доступ через интернет.
Приведу аналогию. Мы идем по улице и на заборе видим оскорбительную надпись, то, что подпадает под соответствующий закон. Мы должны наказывать организацию, которая построила этот забор? Ответ, по-моему, всем очевиден. Нужно определять – и для этого у нас есть соответствующая правоохранительная система, – а кто же эту надпись написал.
То же самое с вебом. Давайте наказывать тех, кто создал этот ресурс, поставил его в электронном виде, сделал его доступным через интернет. И эти требования нужно адресовать именно к ним. Но не к тем, кто построил «забор».
═
– Но тогда прав Юрий Лужков и многие другие, кто призывает лицензировать все веб-сайты┘
═
– С моей точки зрения, лицензировать соответствующий веб-сайт – это означает сделать его официальным источником информации. Но тогда давайте проведем аналогию с печатным изданием. Я имею полное право написать некую книжку и издать ее за свой счет. Это мое авторское произведение, я полностью несу за него ответственность, но я печатаю это за свои деньги в авторской редакции. И ко мне можно применить действующее законодательство, если я, допустим, нарушаю нормы Конституции, если в моей книге содержится информация, за которую меня можно осудить. Но я никуда не должен идти и доказывать, что я хочу это дело опубликовать. У нас есть презумпция невиновности, мы отказались от политики цензурирования наших изданий. В равной степени электронные средства не добавляют новых сущностей с точки зрения нормотворчества.
═
– То есть даже существующего сейчас «офф-лайнового» законодательства, если его правильно применять к интернет-среде, к вебу, – уже вполне достаточно?
═
– Абсолютно правильно. Но есть несколько новых сущностей, которые приносят информационные технологии.
В нашем законодательстве, скажем, нет понятия «электронный документ», который был бы уравнен в правах с печатным документом. Нет нормально действующего механизма электронной подписи, который делает электронный документ равноправным с печатным документом в суде. И это действительно проблема. За рубежом эти белые пятна в законодательствах давно закрыты. Но это не регулирование содержания, того, что опубликовано в вебе.
Как, например, поступили в Швеции? Там уже почти десять лет происходит сканирование отечественной части интернета и создается национальный архив этого ресурса. И делается это прежде всего даже не в интересах правоохранительной системы страны, а исходя из понимания того, что много информации сегодня уже просто не существует в печатном виде – и это тоже национальное достояние, часть культуры. Чтобы она не пропала, шведы и создают такой национальный архив интернет-ресурсов. На этот архив можно было бы возложить и такую функцию, как верификация того или иного электронного документа: действительно, тогда-то и там-то эта информация была размещена в интернете. Кстати, это не требует уж очень больших затрат: в 1995–1996 годах объем всего мирового интернета был около 6 Терабайт. Ну пусть сегодня эта цифра увеличилась на порядок. Технологически это абсолютно осуществимо.
═
– И все-таки веб, интернет-сайты – это СМИ или нет?
═
– Это СМИ, если они ставят перед собой такую задачу. Если издатель конкретного веб-сайта хочет сделать этот сайт официальным средством массовой информации и получает соответствующую лицензию, тогда это – СМИ┘ Но стричь всех под одну гребенку – это абсолютно неправильно.
═
– Сама онтология сети интернациональна (трансгранична). Возможно ли вообще в этой ситуации «дисциплинировать» киберпространство сугубо национальными законодательными средствами?
═
– Задача заключается в том, чтобы иметь договоренности на глобальном уровне, а вслед за этим уже принять национальные законы. Классический пример – сайт «Кавказ-Центр». Он «переехал» с одного хоста на другой. И в той стране, куда он перешел на хостинг, нет законодательства, по которому его можно закрыть. У них есть законодательство, по которому оператор обязан оказать услугу передачи данных и оператора за это нельзя наказать. Что вы там разместите – это ваша ответственность.
═
– А какова ситуация с нормативно-правовым обеспечением развития интернета в Москве?
═
– Я не очень удовлетворен тем, как ведутся работы не только по правовому обеспечению развития интернета, но и шире – информационного общества в городе Москве.
Одним из барьеров в деле использования информационно-коммуникационных технологий государством и бизнесом является, например, наше федеральное и московское законодательство о проведении госзакупок на товары и услуги для органов государственной власти. Закон, который действует на федеральном уровне, и закон, который действует в Москве, – «О городском заказе» – были прописаны с точки зрения бумажной технологии: конверт, в который вы вкладываете заявку, второй конверт с предложением цены, вскрывать его можно в вашем присутствии и т.д., и т.п. И это означает, что вы не можете в онлайне осуществлять, например, сбор соответствующих предложений. Но самое главное – это означает, что вы не можете в онлайне организовать процедуру так называемого обратного аукциона, когда вы видите, сколько предложил ваш соперник, и предлагаете, зная свою себестоимость, товар за меньшую цену.
Западный опыт показывает: при проведении обратного аукциона в онлайновом режиме экономятся от 10 до 15 процентов бюджета, выделяемого на закупки. А Москва ведь закупает на миллиарды рублей ежегодно! Страна – на сотни миллиардов! Вот вам классический пример того, как электронные госзакупки через интернет могли бы экономить деньги бюджета и города, а с другой стороны, это была бы та цепочка, которая тянула бы использование информационных технологий бизнесом.
