Будущее в ложке воды

Новый год по-эвенски: мистерии, олени, хороводы.  Иллюстрация из книги

Не до смеха, не до шуток, –

Для меня всего страшней

Этот узкий промежуток

В плотной толще зимних

дней.

Та же кружит непогода,

В тех же звездах мерзнет свет,

Но умолкло сердце года,

И другого сердца нет.

Триста шестьдесят биений,

И впоследки – шесть иль пять,

А потом – в метельной пене

Задыхаться, умирать.

Это вздор. А кроме шуток,

Страшен так, что нету

сил,

Напряженный промежуток

От рождений до могил.

В эти предновогодние дни название книги «Страшный, таинственный, разный Новый год…» не удивляет. Да, оказывается, он может быть и таким – страшным и разным. Хотя речь в книге, в общем-то, не столько о дне сегодняшнем, сколько о дошедших до нашего времени вековых традициях новогоднего празднования.

Сначала об авторах. Наталья Петрова – фольклорист, кандидат филологических наук, старший научный сотрудник РГГУ, доцент РАНХиГС, преподаватель учебных курсов по русскому фольклору и сравнительной мифологии, участвовала в фольклорно-этнографических экспедициях на Русский Север и русско-белорусское пограничье. Моя однофамилица Надежда Рычкова – тоже фольклорист, кандидат филологических наук, старший научный сотрудник РАНХиГС, а еще ответственный секретарь журнала «Фольклор: структура, типология, семиотика» (РГГУ) и преподаватель курсов по русскому песенному фольклору, участница фольклорно-этнографических экспедиций в Саратовскую и Воронежскую области и Красноярский край. Итак, авторы решили показать, что Новый год – это не только оливье, петарды и «Ирония судьбы…», рассказав о новогодних традициях 27 российских народов и при этом руководствуясь несколькими идеями:

«Первая – в России есть традиция встречать Новый год 11 раз: начинать с Чукоткой и заканчивать с Калининградом. Мы решили показать, что Новый год можно отмечать куда больше раз и не только 31 декабря. А еще – рассказать, что названия у обрядов начала новогоднего цикла разнообразны, не во всех есть сочетание «новый год», но при этом они тоже новогодние!

Вторая идея – поделиться теми материалами, которые мы сами записывали, участвуя в фольклорно-этнографических экспедициях.

Третья – показать, что нет единой русской или какой-либо другой традиции. Несмотря на схожие закономерности, о которых мы здесь говорим, каждый регион или даже населенный пункт имеет свои особенности празднования. Так что если вы читаете о своем народе, но вам хочется возмутиться и сообщить нам: «У нас все иначе» – это нормально, потому что фольклорные традиции очень вариативны.

Наталья Петрова, Надежда Рычкова. Страшный, таинственный, разный Новый год. От Чукотки до Карелии. Старинные легенды, магические обряды, праздничные обычаи народов России.– М.: Манн, Иванов и Фербер, 2022. – 256 с. (Страшно интересно).

А пока читатели этой книги могут узнать о праздничных обычаях, обрядах, легендах чукчей, эвенов, якутов, бурят, хакасов, тувинцев, коми-пермяков, вепсов, удмуртов, селькупов, калмыков, лакцев, осетин… Например, о том, что у коренных сибирских народов очень долго (до их приобщения к мировым религиям) вообще не существовало понятий «год» и «месяц», а время делилось на неравные отрезки в зависимости от природных явлений и связанных с ними занятий и промыслов: так, у селькупов был период «когда сушат рыбу», у эвенков – «зеленения лиственниц», у якутов – «подкармливания жеребят» и т.д. Ну а потом в календарь стали вмешиваться то религия (первосентябрьский Новый год на Руси – православная традиция, счет от Сотворения мира), то государство (указ Петра I о праздновании Нового года с 1 января 1700 года). И переход от одного года к другому стал наполняться особыми – метафизическими и магическими – смыслами. «Независимо от того, на какой период выпадало празднование Нового года, смысл этого времени – переходного от одного этапа к другому – довольно универсальный. Похожие обряды и символические действия появляются у разных народов.

Во-первых, переходное время считается опасным: по традиционным представлениям, в этот период нарушаются границы между человеческим и нечеловеческим мирами. Это значит, что распространены представления о возможных контактах с духами или предками и бытуют защитные магические практики (например, использование оберегов либо запреты на какие-то действия). Традиции новогоднего ряжения тоже отчасти объясняются защитными мотивами: люди превентивно наряжаются разными нечеловеческими сущностями, чтобы безопасно имитировать их присутствие. Бытующие в эти дни гадательные практики связаны с верой в то, что именно в переходный, пограничный период приоткрывается будущее, которое можно узнать через иномирных посредников.

Во-вторых, считается, что для прихода нового (обычно хорошего и благополучного) нужно избавиться от старого (плохого), а значит, популярны практики сжигания, выбрасывания, уничтожения.

В-третьих, представление человека о том, что миром природы управляют высшие силы, реализуется в обрядах их угощения, задабривания и восхваления: это может быть и потчевание Мороза кутьей, и жертвоприношение духам, и разнообразные тексты-благодарности.

Кроме того, многие странные на первый взгляд новогодние действия можно объяснить «магией первого». Многие знают выражение «Как встретишь Новый год – так его и проведешь». В традиционных мировоззрениях есть идея: то, как пройдет начало периода, определяет весь его дальнейший ход. Именно поэтому, например, так важно обильное (иногда даже чрезмерное) новогоднее угощение – оно служит залогом сытости и благополучия на весь год. Та же логика – в стремлении человека сделать что-то первым в новом году, чтобы преуспевать в этом и дальше. Новогодними благопожеланиями также важно обменяться именно в самом начале года».

Скажем, якутский праздник пробуждения природы Ысыах приходится на день летнего солнцестояния и проходит соответственно в июне. Автору этих строк доводилось бывать на нем и даже в Якутию ехать не пришлось: Ысыах регулярно проводят в московском музее-заповеднике «Коломенское» – с танцами, песнями, играми, поделками мастеров, национальными блюдами… А вот что сказано о нем, в частности, в книге Петровой и Рычковой: «…Главный устроитель Ысыаха перечисляет божеств и после каждого имени кропит кумысом огонь, зачерпывая напиток ритуальной ложкой, чтобы весь род жил благополучно. Собравшиеся повторяют слова молитвы и раскрывают ладони к солнцу. Заменяют старые предметы домашнего обихода новыми: например, лопату и веник. Бросают старую кочергу в огонь – чтобы старый год на ней уехал». Географически далекие от якутов лезгины тоже бросают в костер старые вещи со словами «Старое уйди, новое родись», а потом развеивают пепел, приговаривая: «Пусть наши болезни, тяготы развеются так же» (перед этим через огонь нужно перепрыгнуть членам семьи, чтобы быть здоровыми и очиститься от грехов).

В книге описаны не только новогодние, но и рождественские обычаи. Некоторые главы так и называются – «Рождество сибирских поляков», «Рождество белорусских переселенцев», «Рождество калининградских литовцев». Есть совсем экзотические заглавия – в главе «Селькупский Праздник лося» рассказывается о том, что «по селькупским поверьям, в начале августа небесный Лось приходит к реке, мочится в воду, после чего та становится холодной, а вскоре начинаются грозы и дожди», что означает поворот к зиме. Что во многом совпадает со славянским (и не только) народным праздником Ильин день 2 августа и его приметами: «До Ильи мужик купается, а с Ильи с водой прощается», «На Илью до обеда – лето, после обеда – осень» и т.д.

А мы все ближе и ближе к очередному временному рубежу, который кто-то встречает со страхом, кто-то с надеждой, а кто-то и с тем и другим. Что ждет впереди – можно только гадать. Например, по удмуртскому обычаю: для гадания о будущем нужно выйти на улицу с ложкой воды. Если она застынет «ровно, то год будет благополучный, если с неровностями – предстоят трудности». Или не только гадать, но и, например, попробовать прогнать подальше от дома представителей нечистых сил – коми-пермяки называют их «чудами»: спеть три песни в разных местах, после чего «парни и мужчины садятся на лошадей и палками и ветками гонят чудов к воде, в прорубь . Это называется «гнать» или «топтать чудов». И тогда чуды не выйдут из проруби, но только до следующей зимы. А потом все повторится: смена временных вех и борьба человеческого с нечеловеческим, добра со злом. В которой победителя нет и, наверное, быть не может.