Лирические ботинки

В последние годы жизни у Шпаликова были проблемы с алкоголем. Иллюстрация из книги

Трудно найти другого такого художника, в судьбе которого – как в творчестве, так и в личной жизни – столь предельно точно отразилась история оттепели 1950–1960-х годов и последующего неумолимого похолодания, как это случилось с поэтом и кинодраматургом Геннадием Шпаликовым. Типичный представитель шестидесятников, он родился в 1937-м, его отец погиб на Великой Отечественной войне. Писать и публиковать стихи он начал еще в отрочестве, когда учился в Киевском суворовском военном училище. По окончании вернулся к матери и сестре в Москву. Очень мечтал поступить во ВГИК. И поступил с первого раза. Сразу же был признан самобытным кинодраматургом, умеющим делать то, чего не делал никто до него. Его считали чуть ли не гением, его все любили. И первый же его сценарий «Причал» запустили в производство. Фильм должен был снимать также студент – ученик Михаила Ромма Владимир Китайский. Он был однокурсником Андрея Тарковского и Василия Шукшина, но считался самым талантливым и перспективным. Однако съемки все не начинались и не начинались. Формально – не могли подобрать актрису на главную роль. Шпаликов писал сценарий под Светлану Светличную, Китайский хотел снимать Наталью Абрамову, в которую был влюблен… На самом деле высокое начальство не понимало этой лирической истории о Москве и сомневалось, нет ли в ней «фиги в кармане». Не выдержав творческой неопределенности и превратностей любви, Владимир Китайский покончил жизнь самоубийством, и фильм закрыли окончательно.

Режиссер Марлен Хуциев фильм «Застава Ильича» по второму сценарию Шпаликова снял, но с его выпуском возникли проблемы. Никите Хрущеву не понравилась безыдейность картины: «Три парня и девушка шляются по городу и ничего не делают». На самом деле он не мог простить молодым кинематографистам того, что их, такие же молодые, персонажи оказались в большей степени верны заветам Ильича, чем старшие товарищи… Картина вышла спустя несколько лет, в 1964 году, – с купюрами и под названием «Мне двадцать лет». Так что первым вышедшим в прокат фильмом по сценарию Шпаликова стал «Я шагаю по Москве» (1963). Режиссер Георгий Данелия сумел убедить высокое начальство, что в нем нет «фиги в кармане», для этого они даже придумали новый жанр – «лирическая комедия». Все страна пела вслед за Никитой Михалковым песню на стихи Шпаликова…

Сценарий «Причал» писался в расчете на актрису Светлану Светличную. Иллюстрация из книги

Светлая полоса оказалась недолгой. Режиссерский дебют Шпаликова – «Долгая счастливая жизнь» (1966) – был высоко оценен итальянским режиссером Микеланджело Антониони, получил главный приз на Международном фестивале авторского кино в Бергамо, но в Советском Союзе прошел незаметно. Фильм Виктора Турова «Я родом из детства» (1966) был снят в Белоруссии и тоже не снискал популярности.

Все четче чувствовалось, что оттепель идет к концу. Крах идей шестидесятничества Шпаликов воплотил в сценарии «Ты и я» (1971), который воплотила Лариса Шепитько, но и этот фильм также не был замечен. Как и режиссерский дебют выдающегося кинооператора Сергея Урусевского – «Пой песню, поэт…» (1971). Несмотря на то что было отпечатано всего 16 копий картины, я видел ее во ВГИКе. В ней Сергей Никоненко прекрасно сыграл Сергея Есенина; это слишком красивая картина, чтобы стать народной…

Шпаликов продолжал писать сценарии: «Девочка Надя, чего тебе надо?» (об идейной комсомолке, инициативы которой приходятся не ко двору), «Прыг-скок, обвалился потолок» (как сказал Сергей Соловьев, «про прелести и ужасы пьянства»)… Но они уже не были поставлены. Лишь отдельные песни на стихи Шпаликова звучали в разных кинокартинах. В октябре 1974 года в подмосковном писательском поселке Переделкино Геннадий Шпаликов покончил жизнь самоубийством – как говорят, повесился на собственном красном шарфе. Окончательно восторжествовал застой.

Сегодня вечером мы пришли к Шпаликову: Воспоминания, дневники, письма, последний сценарий / Сост. А. Хржановский. – М.: Рутения, 2018. – 816 с.

История оттепели отразилась в судьбе Шпаликова, а книга, составленная его другом, режиссером-мультипликатором Андреем Хржановским, отражает эту судьбу. Он, пользуясь богатым набором документов, досконально воспроизводит жизнь поэта и драматурга. Часть из этих материалов уже были доступны читателям. Что-то ранее печаталось в киношной периодике (письма и дневники, работы для предварительного конкурса во ВГИКе, публикации в газете «Вгиковец», заметки кинодраматурга Владимира Валуцкого, киноведа Армена Медведева, киноведа Ольги Сурковой, поэтессы и прозаика Инны Лиснянской, прозаика Виктора Некрасова, дочери Шпаликова и Инны Гулой Дарьи Шпаликовой), какие-то строки взяты из авторских книг деятелей искусств (заметки режиссеров Георгия Данелии, Андрея Кончаловского, Ролана Быкова, Сергея Соловьева, Петра Тодоровского, поэтов Евгения Евтушенко, Беллы Ахмадулиной, драматургов Александра Володина, Анатолия Гребнева, Павла Финна, кинооператора Дмитрия Федоровского, актера Евгения Стеблова, журналиста и прозаика Александра Нилина, редактора и прозаика Эллы Корсунской, актрисы Валентины Малявиной, писателя Виктора Кондырева), что-то представляет собой расшифровки синхронов-интервью из документальных фильмов и телепередач (воспоминания актрисы Марианны Вертинской, режиссера Сергея Соловьева), что-то же, как указано, публикуется впервые (письма Шпаликова первой жене, кинодраматургу Наталье Рязанцевой, воспоминания ее брата Юрия Рязанцева, заметки двоюродной сестры Шпаликова Галины Переверткиной, киноведа Наума Клеймана, киноведа Натальи Абрамовой, режиссеров Марлена Хуциева, Юлия Файта, Леонида Хейфеца, Александра Орлова, Александра Митты, супруги кинорежиссера Владимира Дьяченко Тамары Дьяченко, кинорежиссера и оператора Марка Осепьяна, поэта Петра Вегина, актера и режиссера Василия Ливанова, а также самого составителя книги, режиссера-мультипликатора Андрея Хржановского).

Актриса Инна Гулая была второй женой поэта и драматурга. Иллюстрации из книги

Да, о составителе книги. Андрей Хржановский – в первую очередь кинематографист. И весьма самобытный. О нем тоже стоит сказать несколько слов. Когда от Шпаликова отвернулись все кинематографисты, Хржановский снял по его сценариям два мультфильма «Жил-был Козявин» (сценарий – совместно с Лазарем Лагиным) и «Стеклянная гармоника». Первую картину удалось отстоять благодаря режиссеру Сергею Герасимову, который назвал ее социалистическим сюрреализмом, а вторая была запрещена цензурой. Зато его мультипликационная трилогия по мотивам поэзии и рисунков Пушкина и картина «Чудеса в решете» по английским народным детским потешкам стали классикой советской мультипликации. Литературная тема проходит через все его творчество – его последние киноработы сняты по мотивам поэзии и рисунков Иосифа Бродского…

Хржановский и к составлению книги подошел как кинематографист – из разрозненных текстов скрупулезно выстроил четкую замкнутую композицию. В начале вместо предисловия – статья Юрия Богомолова в большей степени об оттепели и лишь на треть о Шпаликове. Основная часть логично начинается с дневников Шпаликова времен Суворовского училища, потом времен ВГИКа, тут же воспоминания его близких. Его талант виден в кратких фразах: «Ботинки, обладающие нежным и звонким скрипом, могут называться лирическими ботинками», «Женщина из Ренессанса. Всю жизнь она любила одного иностранца. Звали его Шекспир», «Германию придумал Гейне», «Застенчиво голодали русские писатели»… Вторая часть посвящена зрелости поэта и драматурга – его творческие заметки и воспоминания друзей и коллег. Здесь миниатюра, в которой Шпаликов пишет о себе в третьем лице, ее первая строчка дала название книге… Третья часть – о его трагическом уходе. В конце книги – его последний сценарий «Воздух детства» (с историей написания и двумя вариантами финала). Это одновременно и конец его творческой жизни, и возвращение во времена юности, ведь он автобиографический, об учебе в Суворовском училище…

А закончить хочется стихами, хоть в книге они есть только в виде цитат. Можно вспомнить «Я к вам травою прорасту…» Или: «По несчастью или к счастью,/ Истина проста:/ Никогда не возвращайся/ В прежние места…» Но хочется более оптимистичного:

Бывают крылья у художников,

Портных и железнодорожников,

Но лишь художники открыли,

Как прорастают эти крылья.

А прорастают они так,

Из ничего, из ниоткуда.

Нет объяснения у чуда,

И я на это не мастак.