Взволнованный женским лоном…

Первый «журналист», один из главных «порнографов» Ренессанса. Глыба, человечище… Тициан. Портрет Пьетро Аретино. 1545. Галерея Платина, Палаццо Питти, Флоренция

Его немногие помнят, а зря.

Он основал – ну, был, так сказать, праотцом – все, на чем держался прошлый и пока еще держится нынешний век. Я имею в виду две главные, лучшие духовные скрепы последнего времени – журналистику и порнографию.

Не спорю, были и есть в наше время и другие важные вещи – атомная бомба, апартеид, холокост, реновация. Но что в них хорошего? А вот журналистика – журналистика, а не пропаганда – важная (хотя и не единственная) пища для ума. А порнография – да, важная (хотя и не единственная) пища для души.

Сегодня исполняется 525 лет со дня рождения Пьетро Аретино.

Отца Аретино (он родился в городе Ареццо, потому и Аретино – аретинец) звали скорее всего Лукой (точно неизвестно), так что я уж буду писать просто – Петр Лукич. Так вот, про Петра Лукича, возможно, еще при жизни ходил анекдот. Спрашивают его как-то в дружеской беседе: уважаемый, дескать, Петр Лукич, всех, кого только можно, и даже тех, кого совсем нельзя, вы уже обругали всяческими обидными прозвищами. А что же о Господе Боге вы пока ничего плохого не сказали? Как так? «Увы, – последовал четкий ответ, – я с ним не знаком».

Пьетро Аретино (1492–1556) – итальянский поэт, сатирик и публицист. Его действительно считают отцом европейской журналистки. Называли «бичом князей». Не все, но многие называют его еще и главным порнографом своего времени.

Думаю, не только своего.

Он, по сути, отец современной порнографии. Во всяком случае, более всего Аретино известен своими «эротическими позами».

О чем я? Конечно, о книге. О книге сонетов. Она так и называлась: «Шестнадцать поз». Или «Любовные позы». Книга появилась так. Художник, ученик Рафаэля Джулио Романо сделал фрески порнографического (ну, так считают) содержания. Другой ученик Рафаэля – гравер Маркантонио Раймонди – сделал по рисункам гравюры. А поэт Пьетро Аретино сочинил к каждой гравюре по сонету. Порнографического (ну, так считают) содержания. Раймонди, конечно, арестовали. В общем, там долгая история, в конце концов именно Аретино помог освободить гравера из тюрьмы.

Да, ребята, те времена были ненамного лучше наших, хотя и Ренессанс. Тоже преследовали тех, кто оскорблял чувства верующих. Но книга знаменитейшая. Уж сколько раз ее сжигали (и переиздавали). А ведь рисунки – невинные. А ведь стихи – всего лишь любовные.

Судите сами. Приведу фрагмент одного из сонетов (в переводе Алексея Пурина; Любовные позиции эпохи Возрождения, СПб., 2003) целиком:

М: Пусть меня обзовут

дураком – за дело:

Хоть и вся в моей, госпожа,

Вы власти,

А мой уд – в Вашем лоне,

но бурей страсти

Его сносит к попочке

то и дело.

Пусть мой род терзают

одни напасти –

Не желаю знать я водораздела:

Проникаю сзади я до предела,

Увлеченный свойствами этой

пасти.

Ж: Что угодно делай.

Вино и воду

Нам не спутать, но жажду

и то, и эта

Утоляют. Важно ль,

с какого входа

Ты вошел – я похотью

разогрета.

И все уды, что родила природа,

Не зальют во мне пожарище

это...

И что тут, простите, такого? Что тут «развращающего»? Да, «18+». Для тех времен, наверное, «13+» (вспомним возраст Джульетты). Дело же не в возрасте. Дело в том, что воевать и убивать – считают пропагандисты – можно и нужно в любом возрасте. А любить друг друга – только после 45. Что, как мне кажется, неверно. Воевать и убивать друг друга вообще нельзя, а любить…

Любить можно и нужно всегда.

Половая любовь – она, конечно, для взрослых. Для осознающих, что они делают. И тела их тоже должны осознавать, что они делают.

Персонажи Петра Лукича Аретино все осознают. Молодцы. И автор тоже все понимает. Вот вам еще один сонет, уже в эпилоге упомянутой мною книги:

Пусть мне скажут – дескать,

сонеты удом

Пишешь ты, взволнованный

женским лоном,

Пусть! Я шлю их этим

прекрасным лонам,

А не вам, чьи лица подобны

удам.

Но хочу ответить я всем

занудам:

Вы, уроды, лучше б прикрылись

лоном

Или раз навсегда утонули б

в оном,

Если вас не тронуть и этим

чудом!

Впрочем, вряд ли будет чье

благосклонным

Лоно к вам – тупым запасным

занудам.

Чтоб не стать, как вы,

непотребным удом,

Завершу на этом я оды лонам,

Оставляя вас на съеденье

оным.

Ты вошел – я похотью разогрета… Гравюра Агостино Каррачи из книги Пьетро Аретино «Шестнадцать поз» («Любовные позы»)

Ни убавить, ни прибавить. Потому и считали Аретино порнографом, что действительно хорошо написал. А зануды – они и есть зануды. Сами ничего не могут и не умеют, вот и ищут везде то порнографию, то оскорбление разнообразных чувств.

Что до «журналистики», то Аретино вообще – классный парняга. Он обливал грязью всех. Оскорблял и язвил все, что видел, шутил и издевался над самым святым. Если что – сразу мог извиниться и быстро сварганить опровержение.

Скажу так. Объявление «Совру – недорого возьму. Продажный журналист» – не про него. Только потому, что он брал дорого. Он писал быстро и хорошо, нагло и грубо. И брал, брал, брал…

Да, врать не буду: Аретино – мой кумир.

Как памфлетист, как куплетист, как литературный работник. И как человек тоже. А что он сделал плохого? И, главное, кому? Язвил он только по поводу явных сволочей. А, например, приятелю своему, великому художнику Тициану, ничего плохого не сделал. Даже наоборот. Нормальный он был.

Ну, если сравнивать с нашими, то Аретино – он как Аверченко и Лермонтов. Или как Галич. Или как Буренин. Или Василий Курочкин. Обидеть мог. И еще как. Но сами ведь заслужили. Почти всегда.

Если говорить о нем только как о поэте и писателе, то он скорее всего не самый лучший. Не Сервантес, не Шекспир (см. о великом английском барде на с. 12–13), не Эдгар По.

Наверное, потому мне и нравится так Петр Лукич Аретино.

Не бездарный. Но не великий. А все же – классный. Как Довлатов. Как Влас Дорошевич.

Он брал деньги за то, чтобы написать пасквиль. Брал за то, чтобы не написать пасквиль. Брал у тех и у других. Ничего не делал, и все были им довольны. И все его ненавидели. Мой приятель Саша В., помню, всегда брал бешеные деньги, ничего не обещал, ничего не делал, и все его обожали. Настоящий журналист.

А причина еще и в том, что писал – не только мой приятель поэт Саша В., но и поэт Петр Лукич Аретино – хлестко, зло, ярко, быстро.

Его боялись. Ох, как его боялись.

И я ему завидую.

Саше Черному не снилось такого успеха.

Притом что… Неважно. По легенде, Аретино умер так. Бухали они. Он услышал чью-то шутку, рассмеялся, упал и разбил себе голову.

Врут, конечно. Но вот умер он в Венеции, тут не поспоришь. И похоронен там же. Как и Бродский, который, правда, умер в США (стране журналистики и порнографии), но похоронен в Венеции.