Ай да свободная пресса!

Дворянин по сословию и гражданин по душевным устремлениям. Иван Крамской. Н.А.Некрасов в период «Последних песен». 1877–1878. ГТГ

Все мы знаем, что Некрасов был поэтом по призванию, дворянином по сословию и гражданином по душевным устремлениям. Но не стоит забывать, что Некрасов был, помимо всего этого, журналистом, публицистом и издателем, человеком, кипящим в гуще общественной жизни и чутко отзывающимся на любые ее колебания. Своего рода проводником и чувствительной мембраной, колеблющейся между высшей властью и другими слоями общества. С 1847 по 1866 год – руководитель литературного и общественно-политического журнала «Современник», с 1868 года – редактор журнала «Отечественные записки». А помимо того что редактор и издатель, по взглядам – революционный демократ, то есть надежда и оплот чаяний прогрессивной молодежи того времени.

Так вот, в условиях нынешних запретов в печати, закона об оскорблении чувств верующих личность Некрасова, как никакая другая, может послужить укором и примером человека, боровшегося и пострадавшего за свободу слова еще в середине XIX века. Конечно, в первую очередь речь здесь идет о пресловутой «Оде генералу Муравьеву» 1866 года. После принятия закона о печати 1865 года, по которому ряд изданий освобождался от предварительной цензуры, Некрасов, пытаясь спасти от закрытия «Современник», сочинил и прочитал хвалебную оду генералу Муравьеву-Виленскому, прославившемуся жестокостью и подавлявшему революционные настроения в Петербурге. В оде поэт поступился своими принципами революционного демократа и в итоге заслужил презрение и плевки от своих ближайших друзей и сподвижников. Это было тем более ужасно, что жертва не была оценена – Муравьев окинул Некрасова презрительным взглядом, посоветовал не печатать эти стихи, и «Современник» все равно был закрыт.

Думается, этот «неловкий и неуместный», как именуют его многие, поступок, навлекший на поэта тьму презрения, часто оценивается не совсем объективно. Ведь, по сути, мы застаем здесь «поэта и гражданина» зажатым в клещи, в один из ключевых моментов морального выбора, когда нужно сберечь журнал и выложить за это другое, такое же дорогое и выстраданное – в данном случае убеждения, взлелеянные терзаниями всей жизни, терзаниями о доле народной. Трудно поверить, что Некрасов не представлял себе реакцию сподвижников на такую «измену» (кстати, «измена» ведь была витринной, а не реальной). И тем не менее он решился обречь себя на такой позор и моральные страдания ради своего свободолюбивого «детища».

Свое отношение к «липовой» свободе слова, которую принес закон о печати, по которому ряд изданий освобождался от предварительной цензуры, но вводилась цензура карательная (журнал просматривался цензором уже в отпечатанном виде, и карательные органы получали право привлекать редакторов к суду, уничтожать издания), Некрасов выразил в легких и изящных по стилю, но при этом едких и сатирических «Песнях о свободном слове», созданных в ноябре и декабре 1865 года, напечатанных в «Современнике» и прочитанных поэтом 18 марта 1866 года на вечере в пользу Общества для пособия нуждающимся литераторам и ученым. Прочитанных, как свидетельствуют, с большим успехом. Уже в первых песнях ощутим явный скепсис по поводу полученной «свободы»:

Три друга обнялись 

при встрече,

Входя в какой-то магазин.

«Теперь пойдут 

иные речи!» –

Заметил весело один.

«Теперь нас ждут простор 

и слава!» –

Другой восторженно сказал,

А третий посмотрел лукаво

И головою покачал!

Пожалуй, мы тоже можем покачать головой, особенно обратив внимание на подозрительно знакомые формулировки в библиографическом комментарии к «Песням…», связанные с теми моментами, которые привели к закрытию «Современника»: «Так, первое предостережение «Современник» получил за «оскорбление начал брачного союза» («…это против брака») в статье А.Н. Пыпина «Новые времена», община реформаторов в Нью-Йорке» (1865, № 8), за возбуждение «вражды к высшим и вообще имущественным классам» («Но ведь это на богатых значит бедных натравлять») в статье Ю.Г. Жуковского «Записки современника» (1865, № 9). Во втором предостережении автор статьи «Суемудрие «Дня» (1865, № 10) М.А. Антонович обвинялся в «неприличных суждениях о значении православия» и неуважении к религии («…это против бога»). А несколько позже статья Ю.Г. Жуковского «Вопрос молодого поколения» (1866, №№ 2 и 3) вызвала нарекания в связи с тем, что она «направлена против дворянства» (т.е. «оскорбляет дворянский сан»). (См.: Евгеньев-Максимов В.Е. Последние годы «Современника». Л., 1939, с. 104, 110, 150».)

И тут думается, что неуместная, неловкая и подобострастная жертва за «Современник», принесшая Некрасову столько мучений, в значительной степени оправдана смелостью и твердостью в высмеивании и обличении новых якобы свободных правил для печати. «Ай да свободная пресса!/ Мало вам было хлопот?/ Юное чадо прогресса/ Рвется, брыкается, бьет,/ Как забежавший из степи/ Конь, незнакомый с уздой,/ Или сорвавшийся с цепи/ Зверь нелюдимый, лесной…» – саркастически распевает Некрасов в рефрене к 6-й части «Публика». А в самой «ударной» 7-й части «Осторожность» поэт недвусмысленно и последовательно высмеивает формулировки «предостережений»:

Хорошо поет, собака,

Убедительно поет!

Но ведь это против брака –

Не нажить бы нам хлопот!

Оправдаться есть 

возможность,

Да не спросят – вот беда!

Осторожность! 

осторожность!

Осторожность, господа!

<...>

Но ведь это означает

Оскорблять дворянский сан.

Тисни, тисни! есть 

возможность, –

А потом дрожи суда…

Осторожность, 

осторожность,

Осторожность, господа!..

<...>

Погорели! В этом много

Правды горькой и простой,

Но ведь это против бога,

Против веры… ой! ой! ой!

Тут полнейшая возможность

К обвиненью без суда…

Ради бога, осторожность,

Осторожность, господа.

Многие обвиняли Некрасова в двуличии. Мол, с одной стороны, страдал в стихах о горькой народной доле, а сам жил в роскоши, устраивал псовую охоту, играл в карты, ездил за границу и путался с француженками; с одной стороны, печатал в журнале и открывал литературе великие таланты, а с другой – был замечен в нечистоплотных финансовых махинациях. Опять же был чуть ли не иконой для революционно настроенной молодежи и предал святые идеалы. Однако достаточно почитать стихи Некрасова, чтобы поверить в то, что страдания и убеждения его абсолютно искренни. Корней Чуковский, делавший углубленный обзор жизни и творчества Некрасова, оправдывает поэта, говоря о том, что жизнь сформировала Некрасова помещиком и плебеем в одном лице. Чуковский назвал поэта «двуликим, но не двуличным». Двуликость можно уловить и в случае со свободой слова в печати – трусость, подобострастие перед начальством (только бы не закрыли!), а с другой стороны, параллельная во времени беспримерная война с цензурой в стихах. Кто сейчас на такое способен? Сказать трудно. Так что давайте просто вслед за Некрасовым воскликнем: «Ай да свободная пресса!» и прошепчем: «Осторожность, господа!».  

Продолжение темы