Где же свободные духом?

Андрей Бычков на церемонии вручения премии «Нонконформизм». Фото Павла Сарычева

Прозаик Андрей Бычков – лауреат премии «Нонконформизм-2014» (кстати, о некоторых других лауреатах см. с3, а уже через месяц мы объявим новый сезон премии). В его книжке, помеченной уже следующим годом, опубликованы статьи и эссе, можно сказать, манифесты. Плюс интервью  (что тоже почти всегда манифест) и заметки, так сказать, по случаю: рецензии на книги, фильмы и выставки, тексты к различным (круглым и не очень) датам. Довольно значительная часть напечатанного в сборнике ранее публиковалось у нас в «НГ-EL».

Два текста прямо говорят о нонконформизме: «Авангард как нонконформизм», давший название книге, и «Записки конформиста». Второй текст, разумеется, отсылает к Достоевскому, к «Запискам из подполья», и персонаж Бычкова здесь никакой не конформист, а тоже натуральный нонконформист: «Ты поедешь в какой-нибудь старый толстый журнал или новый глянцевый тонкий (а они не лучше, ведь власть портит всех) и, скрывая за доброжелательным выражением лица отвращение ко всей этой карьеристской сволочи, тайно верящей в доллары и в «Москва слезам не верит», заберешь свои опусы, чтобы какая-нибудь редакторша со своим гусиным литературным вкусом не слетела со своего скользкого стула. И скажешь про себя: «Будьте вы прокляты!» И мрачно возвратишься домой». Да, герой Бычкова попытался стать конформистом, но, как говорится, не тут-то было.

В эссе «Авангард как нонконформизм» ситуация противоположная. Бычков пишет о том, что все лезут в нонконформисты, ими нисколько не являясь: «Но где же свободные духом? Нет свободных духом. Почти не осталось. Зато «свободных словом» хоть пруд пруди. Все у нас сегодня кого-то или что-то обличают, все вопят о несправедливости, ругают власть, все с головой ушли в социальщину, и все у нас нынче нонконформисты. Куда ни глянь, теперь каждый благородный писака протестует. Один все с совком борется – не доборется, другой справа наседает, да так, что аж шкафчик трещит… И все как на подбор – нонконформисты…»

Сами понимаете, здесь опять взгляд человека «из подполья», настоящего нонконформиста, на упомянутую выше «карьеристскую сволочь»: «Но, увы, у нас «на Руси» литература – государство в государстве, у нас свой президент, своя мафия и своя милиция... Оказывается, и у нас, в литературе, свои министерства, только называются они экспертными советами премий, своя Дума с кучей депутатов-воров-в-законе, называющихся издателями и редакторами…»

Вся первая часть книжки (эссе) и отчасти вторая (статьи) – сплошные манифесты. И Бычков, как и положено стойкому оловянному солдатику в костюме Пачкули Пестренького, упорно дудит в свою дуду. Настаивает на своем, повторяет и вдалбливает: протест и нонконформизм не одно и то же. Политическая активность и нонконформизм – не параллельны, хотя и не перпендикулярны. Делайте свое дело. И если вы гений – вы уже нонконформист. Если вы не гений, если вы просто упорный парень, если вы достаточно безумны и честны – вы почти наверняка нонконформист. Мафия и милиция (любые) таких не любят и не прощают. Вас все равно загонят в подполье.

Каждая власть тоталитарна, каждый, кто пытается вами командовать, – ваш враг, неважно, в оппозиции он сейчас или вольготно ворует государственное и прочее добро. Все талантливое неугодно начальству. Но все честное и талантливое – уже очень близко к нонконформизму. Только врать не надо. Ни себе, ни другим. Или ты человек «из подполья», заранее проигравший все свои войны, или ты так или иначе  «карьеристская сволочь», пусть даже и неудачник. Хочешь пойти по головам, грабя и убивая, но тебя не пускают? Все равно. Ты уже идешь по головам, грабя и убивая. Закон и религия – они только для тех, кто хочет грабить и убивать. Кто грабить и убивать не желает, тот просто не умеет, не понимает, как можно грабить и убивать. Закон и религия ему могут и не мешать, но уж точно не помогают.

Изгнание из рая вторично. Уильям Блейк. Сатана, торжествующий над Евой. 1795. Лондон, галерея Тейт

«Как хорошо, что хомо сапиенс, наконец, попал под колеса изобретенного им же автомобиля». И в самом деле хорошо.

«Искусство – самый легкий из наркотиков, мы начинаем с выдумывания богов, а кончаем искусством». Да, когда-нибудь именно ученые-атеисты докажут существование бога.

Что будет дальше – бог весть. Но нонконформист все равно должен сначала «выбрать какую-нибудь площадку, очертить себя границами, найти свою «общественную позицию», «стоять на своем и не сомневаться». А потом, конечно, его обязательно «прорвет рано или поздно, как канализацию. И тогда – запой, истерика, измена правому (или левому?) делу, угрызения совести, поиски виноватых». А виноватых нет. Виноват всегда ты сам.

Когда мы только начинали премию «Нонконформизм», основной вопрос был один: кто такой нонконформист? И вопрос, разумеется, до сих пор ни нами, ни нашими лауреатами не решен. Книга Бычкова, по сути, является еще одной попыткой – не ответить, конечно, а хотя бы более ясно сформулировать, что именно мы хотим понять и уразуметь. Где-то «в душе» каждый ведь понимает, о чем речь. Каждый, кто достоин премии. И потому, кстати, вряд ли ее получит, ибо достаточно честен и безумен и вряд ли даже будет пытаться и прилагать хоть какие-то усилия. И живет где-нибудь в Семикозлинске, в подвале, сочиняет свои «песни Мальдорора», которые вместе с ним и сгинут бесследно, никем не увиденные.

Андрей Бычков. Авангард как нонконформизм: Эссе, статьи, рецензии, интервью. – СПб.: Алетейя, 2017. – 210 с.

Кстати, о Мальдороре. Я пока сказал только про ключевые – манифестные – тексты книги Бычкова (хотя и не про все). Но даже не назвал героев. А у Бычкова, с одной стороны, и манифесты почти всегда о ком-нибудь, а с другой, даже «обычная» рецензия – она всегда манифест.

Так вот, о героях. Бычков пишет о Лотреамоне, авторе «Песен Мальдорора». «Изидор Дюкасс (такова его настоящая фамилия. – Е.Л.) издал «Песни Мальдорора» мизерным тиражом за свой счет, и книжка даже не поступила в продажу при его жизни».

О Леониде Добычине («Его тело выловили в реке»). О Готфриде Бенне: «Дважды творчество Бенна попадало под запрет властей, сначала нацистских, а потом, после окончания Второй мировой войны, в период денацификации, – либеральных». О Прусте и Рембо. О Юрии Мамлееве, тоже нашем лауреате, кстати. О Дэвиде Кроненберге и Ларсе фон Триере. О Жане Жене. О Джойсе, конечно.

О Уильяме Блейке. «Блейк выступает против любых общественных форм, он восхищается Французской революцией, и он же с горечью от нее отступается, когда узнает о кровавом терроре. Человек обречен. Человек рождается в смерти. И в этом виноват Бог». И далее: «Но общество – всего лишь враг номер два. Первостепенный враг – природа».

Вот оно. Отличие нонконформиста от политического и прочего жулика, который «против». Знаем мы, как он «против». Ага, «карьеристская сволочь».

И еще про Блейка, про его живопись (кстати, статья Бычкова как раз про Блейка-художника, а не поэта): «Адам должен родиться со змеем одновременно. И в этом проклятие... Изгнание из рая вторично. Змеем увита и неподвижно, мертво лежащая Ева (картина «Сатана торжествует над Евой»)…» 

Adam and Evil. Кто хоть немного знает английский – поймет. Тем, кто не знает, поясню: «evil» в переводе – «зло». А что вы хотели? Нонконформизм не кормит. И даже не поит. Книга Андрея Бычкова о нонконформизме и нонконформистах не даст вам ответа ни на один ваш вопрос. Зато поставит те, о которых вы даже не думали. А зря не думали.