Смехачи в разливе

Поэтесса Лилия Газизова и поэт Андрей Грицман ведут «Поэтическое собрание» в Елабужском институте. Фото Елены Семеновой

Дул холодный ветер, в небе смешивались и разлетались рваные облака, время от времени начинал накрапывать дождик. Казалось бы – ну что за время для прогулок, что за время для поэтических встреч? Лучше бы забраться в чайную, кофейную, рюмочную (кому что по душе), закутаться в плед и воздать должное любимым яствам. Но международный поэтический фестиваль «Ладомир», посвященный Велимиру Хлебникову, уже в пятый раз доказывает, что поэзия побеждает огромные расстояния, отвратительную погоду, разницу характеров, ментальностей и поэтик. Пройдя по казанскому «Арбату», улице Баумана, полюбовавшись сказочной краснокирпичной колокольней Богоявленского собора, спроектированной Генрихом Рушем, комплексом зданий Казанского университета, где хранятся стариннейшие древнеиранские рукописи, белокаменным Кремлем, поэтический «десант» высадился у причудливой кованой решетки забора старинного особняка Оконишникова на улице Муштари в центре Казани. Здание было построено в 1907 году для начальника путей сообщения Казанского округа. Ныне здесь – Союз писателей Республики Татарстан. И прекрасная рыжеволосая муза – организатор и координатор фестиваля, поэтесса Лилия Газизова – угостила братию поэтическим вином «Туга за Юг» («Тоска по югу»): оно получило имя по названию стихотворения болгарского поэта XIX века Константина Миладинова, написавшего его в России в тоске по родине.

И вот, оживленные сладко-терпким напитком, татарской сладостью – пирамидками из волокнистого сахара, поэты – Лилия Газизова, Андрей Грицман из Нью-Йорка, Юлий Гуголев из Москвы, Людмила Казарян из Тарту, Алексей Остудин из Казани и другие – выступили со своими стихами на сцене Союза писателей. Дистанционно, с видеообращением публику поприветствовала российско-австралийская переводчица Татьяна Бонч-Осмоловская, напомнившая о деяниях революционера в поэзии Велимира Хлебникова, а молодые актеры (между прочим, от руки переписавшие в блокноты вещи великого «заумника») прочли ряд его стихов, среди которых, конечно, была классика: «О, иссмейся рассмеяльно, смех надсмейных смеячей!/ Смейево, смейево!/ Усмей, осмей, смешики, смешики!/ Смеюнчики, смеюнчики./ О, рассмейтесь, смехачи!/ О, засмейтесь, смехачи!» После этого поэт, эссеист, редактор международного журнала «Интерпоэзия» Андрей Грицман вручил диплом и премию журнала «Лучшее стихотворение года» Юлию Гуголеву за стихотворение «Не дверцу шкафчика, но, в целом, Сандуны…»: «Не дверцу шкафчика, но, в целом, Сандуны,/ где причиндалы каждого видны:/ болты, отростки, шланги, мотовило…/ Какой там трубы – души здесь горят!/ Одни проходят, прочие стоят,/ и хоть у нас и веник есть, и мыло,/ отец бубнит, что мы – другой разряд…»

Поэт Юлий Гуголев у ворот особняка Оконишникова, здания Союза писателей Татарстана перед открытием фестиваля. Фото Елены Семеновой

Лилия Газизова супротив «сурового, мужского, банного» читала свои нежные, глубокие верлибры и силлабо-тоническое, вошедшее в шорт-лист «Лучшего стихотворения года»: «Дожди идут как пленные солдаты,/ Не в ногу, спотыкаясь и вразброд./ А я пока не чувствую утраты./ Неверие мне силы придает./ Дожди идут, взбивая пену в лужах/ Своею нескончаемой тоской./ И мне должно от этого быть хуже,/ Но жизнь течет сонливою рекой./ И через год, не веря, не проверив,/ Гляжу на ненадежный водоем./ …Но за тобою не закрылись двери/ Во сне. Мы там еще вдвоем». Казанский поэт Алексей Остудин, выйдя на сцену, шутил, что по сравнению со «столпами» чувствует себя графоманом, читал стихи «Утро графомана», «Друзьям», «Бабака», «В квартире появился пункт пропаж…» и этим, конечно же, доказывал обратное. Андрей Грицман настраивал публику на онтологический лад вещами «Декабрь по Фаренгейту. Леденеет…», «Я читал Чехова у постели матери в больнице для престарелых…». Поэт, доктор философии и композитор Лоренс Блинов возглашал в честь Хлебникова сонет, представитель комбинаторики Вадим Гершанов жонглировал перевертнями, анаграммами и пр. («Его загадка я – егоза гадкая», «Ломалась дама, а далась – мало», «Я в ночах явно чах», «Пала честь – палач есть», «Иван Клаву драл, и в анклав удрал»). Борис Вайнер прочел современную «Колыбельную плюс»: «Темнота колдует в детской,/ У кроватки ходит сон./ Над последней эсэмэской/ Сам собой уснул айфон,/ У модема – передышка,/ Спит процессор, как сурок,/ Спит без лапок задних мышка,/ Засыпай и ты, дружок…» Выступали поэты Наиль Ишмухаметов («Степь»), Натан Солодухо со стихами по картинам американской художницы Джорджии Тотто О’ Киф, Нури Бурнаш («Ты любила портвейн и игру в города…»), поэтесса Дана Курская.

Поэтесса Лилия Газизова в сквере у памятника «Бабушка». Фото Елены Семеновой

Конечно, «поэтический десант» увлекался не только чтениями. В дни фестиваля авторов сплотили разговоры и трапезы, прогулки по хлебниковским местам – к сожалению, отчасти грустным (домик № 59 по улице Калинина, в котором Хлебников жил с 1898 по 1905 год, не отдают под музей, не позволяют даже повесить памятную доску, и место обозначено всего лишь стендом), осмотр памятника Державину и уютного домашнего памятника «Бабушка», который тотчас притянул к себе для фотосессии. В Центральной городской библиотеке, где можно увидеть экспозицию, посвященную татарскому народному поэту, критику и переводчику Габдулле Тукаю (кстати, 26 апреля отпраздновали его 130-летие) состоялась дискуссия «Когда авангард становится классикой?», на которой ставились острые вопросы: что такое авангард, является ли он авангардом, если со временем переходит в классику и начинает восприниматься как норма, допустимо ли вообще в искусстве понятие прогресса. Затем участники по кругу читали свои стихи, которые, по их мнению, наиболее авангардны. В тот же день прошла экскурсия по Дому-музею Василия Аксенова, в котором ближе к вечеру вновь были выступления. Людмила Казарян и Лариса Йоонас презентовали Ландшафтный фестиваль в Тарту, московский поэт Андрей Щербак-Жуков разбавил сгущенную стихотворную атмосферу своей прозаической книгой «Виртуальный Пьеро. Рассказы разных лет и настроений», Дана Курская читала стихи из своей первой книги «Ничего личного».

Бюст поэта Габдуллы Тукая в Центральной городской библиотеке Казани. Фото Елены Семеновой

Этим можно было бы завершить. Но нет, этим нельзя завершить. Потому что поэзия не заканчивается так просто. После братаний, поцелуев, обмена критикой, похвалами, комплиментами, автографами и книгами «поэтический экипаж» проездом через знаменитый рыбный рынок, закупившись лещами, терпугом и другой прекрасной рыбой, устремился в Елабугу, где их ожидали другие встречи: выступление перед учащимися Елабужского института, посещение культурных очагов, любовно взлелеянных местными подвижниками, среди которых – поэт, бард, кандидат филологических наук, доцент кафедры русской и зарубежной литературы Рахим Гайсин и директор Библиотеки Серебряного века Андрей Иванов. Тут стоит акцентировать один момент. Ведь Елабуга, печально известная как место гибели Марины Цветаевой, на самом деле не ограничивается лишь ее могилой и домом, где она провела последние дни. Безусловно, поэты отдали необходимую дань памяти великому поэту. Но Елабуга все же не виновата, что обрела грустную славу. По идее, любой город мог стать местом смерти поэта: ведь в жуткий тупик, в котором очутилась Марина Ивановна, завело слишком много обстоятельств. А живая Елабуга, сохранившая патриархальный облик, приветствовала гостей множеством музеев, среди которых и Музей уездной медицины им. В.М. Бехтерева, и Музей-усадьба Надежды Дуровой – кавалерист-девицы, прототипа героини пьесы Александра Гладкова «Давным-давно», и Дом-музей Ивана Шишкина, не говоря уже об остатках древней крепости «Елабужское (Чертово) городище». Оно расположилось на крутом речном берегу, в том самом месте, где Тойма впадает в Каму и где в этом апреле произошел мощный разлив, объединивший водное пространство в единое целое. И думается, что этот разлив вполне может послужить метафорой «Ладомира», объединившего пространства – географические и метафизические, страны и народы, города и веси.