Вьетнамка в Китае читает японца...

Полки на нашем стенде. И сборник победителей премии «Дебют» тут же. Фото Алисы Ганиевой

Ежегодная Международная книжная выставка в Гонконге, проходившая на этот раз в Сonventional Center, в зарослях небоскребов на побережье острова Гонконг с 16 по 21 июля, – одна из крупнейших в Азии и мире. Очередь в день открытия тянулась по бесчисленным хайтековским стеклянным галереям, откуда открывались виды на океан, зеленые пики Девяти Драконов, медлительные грузовые корабли, а также пароходы, курсирующие между парой с лишним десятков гонконгских островов. Внутри выставочного центра книги, буклеты, листовки из разных стран заполонили несколько этажей. Воздух, как и во всех помещениях, изрядно подмораживался кондиционерами, так что приходилось выбегать на улицу греться. Тут и там пения кришнаитов перемежались декламациями актеров в традиционных китайских костюмах, пестрели плакаты с иероглифами и толпились оживленные посетители всех возрастов. Некоторые даже несли годовалых младенцев в комбинезонах с дырочками между ног – на случай, если ребенку приспичит.

Россия участвовала в этом всемирном издательском празднике в третий раз по счету. На торжественное открытие нашего стенда, организованного силами Russia Beyond The Headlines (RBTH) при поддержке Федерального агентства по печати, собралось около сотни гонконгцев. Все получили по брошюре ReadRussia, в которой на кантонском диалекте (или языке, это уж как считать) были представлены материалы о современной российской литературе, книгах и авторах. Также пользовались популярностью экземпляры печатной вкладки RBTH о России на китайском языке, выходящие как приложение к крупнейшей газете КНР «Хуаньцю Шибао».

На открытие стенда прибыли и представители российского Генконсульства, и спецкоры наших информагентств. Консул РФ в Гонконге Игорь Лобанов уже в кулуарах рассказывал об исторически сложившемся там дефиците информации о России. Что, мол, во многом обусловлено тем, что в течение 74 лет, с 1920 до 1994 года, в регионе не было официального советского или российского представительства. Отечественный бизнес стал появляться в Гонконге с начала 1990-х годов, так что ситуацию может выправить лишь активная информационная работа. Впрочем, открытие российского книжного центра – чем не работа? Во всяком случае местные жители с охотой поучаствовали в викторине на знание русской литературы. На просьбу назвать хотя бы пятерку известных им русских писателей вспоминали в первую очередь Горького (видно, сказывается влияние КНР), Пушкина, Толстого, Чехова. Достоевского почему-то никто не знал. Победитель викторины Стивен Танг получил в подарок тяжелое, красочно иллюстрированное издание о России. А потом рассказал, как в прошлом году впервые посетил российский книжный стенд, отчего загорелся учить русский язык и вскоре планирует совершить к нам поездку. «Я мечтаю прочитать «Анну Каренину» по-русски», – разоткровенничался Танг, окрыленный победой.

На второй день выставки я в качестве живого автора провела две встречи с желающими узнать больше о современной российской литературе. И представила сборник произведений лауреатов премии «Дебют» «Квадратура круга», выпущенный издательством «Народная литература» (Пекин) в 2010 году. Сборник издан на нормативном китайском – путунхуа. На нем в Гонконге не говорят и особенно не читают, но вполне понимают. К тому же, по счастью, дебютовский сборник с таким же названием и почти с теми же молодыми авторами существует и на английском. Так что мосты были благополучно наведены.

Вопросов на обеих встречах хватало. Полиэтничность и многоконфессиональность России для слушателей стала открытием, спрашивали много на этот счет. Подняли, как водится, вопрос о цензуре. Интересно, что не все из них понимали по-английски и переводили друг другу мои слова на кантонский прямо по ходу мероприятий. Пришли и наши эмигранты, русские бизнесмены – просто из чувства патриотизма. В общем, контакт состоялся, и достаточно горячий. Несмотря на кондиционеры.

Своеобразным азиатским Вергилием стала для меня редактор китайской вкладки RBTH и специалист по Китаю Ольга Горшкова. С ней мы пытались понять природу внезапно начавшегося и так же неожиданно закончившегося гонконгского романа с Великобританией, сплавали в Макао, только-только переставшее быть португальским, отважно наелись сомнительных угощений в аутентичных бедняцких лавочках, походили по традиционным аптекам с сушеными рогами и жабами, пообщались с торговцами в трущобах и официантками с Большой Земли (так в Макао и Гонконге называют Китай)…

В последний день я отправилась на остров Лантау посетить монастырь с Большим Буддой. Заехала в рыбацкую деревню Таи О, населенную потомками автохтонных жителей юэ, когда-то ассимилированных континентальными китайцами хань, а потом на автобусной остановке, по дороге на пляж и оттуда к пристани Муи Во, разговорилась с путешествующей в одиночестве вьетнамкой, специалистом международной вьетнамской рекламной компании. Она оказалась страстной любительницей чтения, тут же вытащила из сумки толстый томик последнего романа Мураками и призналась, что тоже пишет стихи, которые никто не хочет слушать, даже родители. В результате разговорились о стихотворных системах. Вьетнамка разъясняла мне про дальневосточную метрику – четыре строчки, по семь иероглифов или слов в каждой строчке, а я ей нашу силлабо-тонику. Почитала ей Пушкина. Звучание пушкинских стихов почему-то поставило ее в тупик. Потом переключились на интонирование. Имя этой вьетнамки, произнесенное так, как будто съезжаешь вниз по закрученной спирали, означает, как оказалось, августовскую росу. Но если произнести его с вопросительной интонацией, получится, если я правильно помню, свиная каша. А если с какой-то другой интонацией… Нет, это уж слишком сложно. На прощание предусмотрительная рекламщица чуть не расплакалась, бросилась обниматься, взяла у меня автограф (вряд ли он ей пригодится) и пообещала почитать, что найдет на английском. И других русских авторов тоже. А это радует.

Гонконг–Москва