Оргазм уж наступил

Венедикт Ерофеев: и Данте, и Гомер, и Эдгар По... Фото ИТАР-ТАСС

Сегодня исполняется 75 лет со дня рождения русского писателя Венедикта Ерофеева (см., кстати, интересную, на мой взгляд, статью о нем Андрея Краснящих на стр. 5 сегодняшнего выпуска «НГ-EL»). Юбилей. Пройдет он, судя по всему, довольно тихо. Не то что, например, в 1998 году. Тогда был трэш, угар и даже, ну в общем, лучше не вспоминать. Хотя те, кто потише, те приехали на Новокунцевское кладбище, к могиле. И сегодня, пишет в Интернете Слава Лен, тоже неплохо бы прийти на Новокунцевское кладбище (с 12.00 до 13.00) к могиле Ерофеева. А потом – в Литературный музей (Трубниковский переулок, 17). Начало, если не ошибаюсь, в 19.00. Или 19.30. А еще какое-то мероприятие будет (опять же – если не ошибаюсь) в Зверевском центре. Подозреваю, я назвал далеко не все. Если хотите, в Интернете все можно узнать, куда-нибудь даже и сходить. Или просто отметить дома. С семьей и друзьями. Взять в конце концов одно из многочисленных изданий Ерофеева и почитать.

Между прочим, как писал Бродский в поэме «Представление» , я еще и за то люблю всяческие юбилеи и статьи по поводу юбилеев, что есть повод. Ага, выпить, подумали вы. А на самом деле – почитать. Или послушать. Ведь просто так нет же повода. А тут: пишешь про Высоцкого или Аркадия Северного, их же и слушаешь. Пишешь про Ерофеева: значит, снова перечитаешь что-то «из Венички». Просто так ведь не возьмешь. Ну, по разным причинам. Читаешь что-нибудь по работе (а при моей работе читать не «по работе» и не удается), потому ничего другого читать не можешь, не успеваешь. Пишешь что-нибудь (даже не «по работе»), а все равно: пишешь ведь, нет сил, времени и возможности читать. И так далее. А тут – слава богу и наконец-то.

Город Петушки, Дом культуры, в местном музее есть уголок, посвященный Ерофееву. Фото автора

Помните Высоцкого? «Открою Кодекс на любой странице, и не могу – читаю до конца». Так и здесь, сегодня, сейчас. Взял я одно из изданий Ерофеева – для того чтобы там что-то конкретное найти, процитировать по делу. Ага, конечно. Открыл, прочел, и пошло-поехало. Совершенно не по делу.

«…У этого пса-мичмана было еще вот какое намерение, поскольку продавать ему было уже нечего – он сумел за одну неделю пропить и ум, и честь, и совесть нашей эпохи, – он имел намерение сторговать за океан две единственные оставшиеся нам национальные жемчужины: наш балет и наш метрополитен. Все уже было приготовлено к сделке, но только вот этот двурушник немножко ошибся в своих клиентах с Манхеттена. Когда с одним из них он спустился в метрополитен, чтоб накинуть нужную цену, – этот бестолковый коммерсант решил, что перед ним – балет…» Поняли, да? Юмор не в штампах – советских, библейских и пр. Юмор в неожиданности подмены. Ждешь, что автор будет шутить так, а он шутит иначе – тогда и смешно. «Голос из хора, останавливающий чтеца: «Оргазм уж наступил!», «... входит Раскольников, а его старушка рраз топором» и т.д. и т.п.

Город Москва, площадь Борьбы, памятник девушке, к которой ехал герой поэмы «Москва – Петушки». Фото автора

Венедикт Ерофеев – мой самый любимый русский писатель. Есенин алкоголик, но писал для девушек. Пушкин писал хорошо, но не такой алкоголик. Высоцкий и писал хорошо, и алкоголик, но писал… а я не знаю, в чем обвинить Высоцкого. Не знаю. Просто Ерофеева люблю больше. Еще и за то, что Венедикт Васильевич Ерофеев знал, слушал и ценил Владимира Высоцкого.

А Есенин… Давайте честно, у кого лучшая проза – у Пушкина, у Есенина или у Высоцкого?

В том-то и дело, что все писали классно. Кроме Высоцкого. Вот разве что про дельфинов у Высоцкого интересно, а про девочек – нет. А Есенин, хоть и меньше прожил – и того и другого, – все равно сумел написать про «Железный Миргород». Таков же и Лермонтов. Вроде мальчик, убили до тридцати, а проза – совершенна. Значит, Есенин – Лермонтов, в чем я никогда не сомневался. А Высоцкий – ну да, Пушкин.

А Ерофеев – Данте. Или Гомер.

Или Рабле, Вийон, Сервантес, Эдгар По.

Эдгар По умер алкоголиком в канаве.

Из американских – мой любимый писатель. Не потому, что умер алкоголиком в канаве. Тем более что скорее всего не в канаве, а в дешевом отеле. Просто хорошо писал рифмованные стихи. И великолепную прозу.

Знаете, юбилей – время вспомнить и почитать.

Я вам советую – вспомнить и почитать.

Город Петушки, закусочная «Закусочная», мне там понравилось, Ерофеев ее не застал, увы. Фото автора

Вспомнить, что Венедикт Васильевич Ерофеев родился 24 октября 1938 года и писал совершенно необъяснимо прекрасную прозу. И стремился в город Петушки. Из Москвы.

А родился… У нас в газете работает девочка, она, оказывается, ходила в школу там, где родился Ерофеев. Ничего не бывает случайно. Планета маленькая. Москва огромная. Яуза впадает в Москву. А я люблю еще и Лихоборку.

Читайте Ерофеева.

* * *

Завтра, кстати, еще один юбилей. 170 лет со дня рождения замечательного русского писателя Глеба Успенского. Он, конечно, не такой алкоголик, как его двоюродный брат Николай Успенский (1837–1889), но все равно очень хороший писатель. А еще недавно было 95 лет Галичу. Ну что? Дождусь 100-летия – тогда и напишу. А во вторник мы отмечали 70-летие Александра Кабакова. Сидим в редакции, я пишу про Венедикта Васильевича Ерофеева, потом говорю коллегам: а ведь сегодня 70 лет Александру Абрамовичу Кабакову. Коллеги (а именно Андрей Щербак-Жуков) говорят (точнее, говорит): а ведь я бегал по друзьям и знакомым с номером журнала «Искусство кино», где был напечатан знаменитый впоследствии «Невозвращенец» с воплями: «Гений! гений! Ребята, но он же ведь гений!»

Ну что тут сказать? Я тоже люблю Александра Абрамовича Кабакова («Качественная попса, – говорит Щербак и добавляет: – но очень качественная»), но не виноват же я, что они так кучно рождаются.

Читайте Ерофеева. И Кабакова. И Глеба Успенского. 

Читайте, товарищи.  Не пожалеете.