Высвободитель дум

Хороший Человек, веселый и спокойный.
Фото Евгения Зуева (НГ-фото)

20 августа исполнилось 80 лет со дня рождения Василия Павловича Аксенова (1932–2009). Для многих даже не надо уточнять – «писателя Василия Аксенова». И так понятно, что писатель. По крайней мере людям моего поколения – тем, кому сейчас около 40. Тем, кто старше, – тем более. Они наверняка помнят аксеновское триумфальное вхождение в литературу, начавшееся в 1960-м с публикации в журнале «Юность» повести «Коллеги». Аксенова растаскивали на цитаты – например, его повесть «Затоваренная бочкотара», без преувеличения ставшую культовой:

«Боцман Допекайло дунул в серебряную дудку:

– Подъем, манная каша!

Манная каша, гремя сапогами, разобрала оружие».

Или:

«Итак, значилось: август, среда, 15.19.07. Оставалось десять минут до прихода экспресса.

Вадим Афанасьевич, Ирина Валетиновна, Шустиков Глеб. Степанида Ефимовна и старик Моченкин стояли на перроне.

Ирина Валентиновна трепетала за свою любовь.

Шустиков Глеб трепетал за свою любовь.

Вадим Афанасьевич трепетал за свою любовь.

Степанида Ефимовна трепетала за свою любовь.

Старичок Моченкин трепетал за свою любовь.

Под ними лежали вороненые рельсы, а дальше за откосом, в явном разладе с вокзальной автоматикой, кособочились домики Коряжска, а еще дальше розовели поля, и густо синел лес, и солнце в перьях висело над лесом, как петух с отрубленной башкой на заборе».

А это значило, что главная писательская задача по-аксеновски – быть не властителем дум, а высвободителем, делать читателя соавтором своих книг – была выполнена.

Из моих детских воспоминаний об Аксенове, пришедшихся на застойные годы, всплывает страшное клеймо «антисоветчик», карикатуры (возможно, из журнала «Крокодил») на автора романа с пугающим названием «Ожог»…

Настоящий Аксенов открылся в начале 1990-х, в юности, когда одноименный журнал бил все рекорды по тиражам. Закончилась эпоха «не читали, но осуждаем», и «Юность» публиковала все (ну или почти все) лучшее, что было раньше под запретом, – Владимира Войновича, Фридриха Горенштейна, лагерные мемуары – в том числе воспоминания матери Аксенова Евгении Гинзбург (об этом ниже). И самого Аксенова, конечно, – экс-антисоветские романы «Остров Крым», «Московская сага»…

Не буду писать, как журнал рвали друг у друга из рук: во-первых, это уже литературный штамп, во-вторых, молодежь не поймет. Главный редактор «Юности» сегодняшней – Валерий Дударев рассказывал, как на встрече со старшеклассниками юноша лет 15, выслушав рассказ о шестидесятниках, которых в те времена не печатали, недоуменно пожал плечами: «Ну, не печатали – и что такого страшного? Можно было взять и в Интернете свои тексты разместить».

Читатель – всегда соавтор. Федор Бронников. Портрет дамы с книгой. 1888. Оренбургский областной музей изобразительных искусств

Наверное, молодым читателям стоит напомнить факты аксеновской биографии. Василий Павлович Аксенов родился в глухое доинтернетовское время в Казани в семье партработников Евгении Гинзбург и Павла Аксенова. Родителей арестовали в 1937-м и осудили на 10 лет (Евгения Семеновна потом напишет о сталинских тюрьмах и лагерях книгу воспоминаний «Крутой маршрут»), и Вася оказался в детдоме, откуда вскоре его забрал дядя по отцу. Только в 1948 году Гинзбург добилась разрешения, чтобы сын приехал к ней в ссылку на Колыму. В 1956-м Аксенов окончил 1-й Ленинградский мединститут, но врачом проработал недолго, уже с 1960-го став профессиональным литератором – в советское время с молодыми писателями такое случалось. Аксенов несколько лет входил в редколлегию «Юности», где кроме вышеупомянутых «Коллег» вышли его повесть «Затоваренная бочкотара», роман «Звездный билет» (за публикацию последнего Валентин Катаев лишился должности главного редактора журнала)… Но из-за того, что называется диссидентской деятельностью, – участия в попытке демонстрации на Красной площади против возможной реабилитации Сталина, подписании писем в защиту диссидентов, создании альманаха «Метрополь» – на родине Аксенова печатать перестали. Романы «Ожог», «Остров Крым» вышли уже в США, куда он переехал в 1980 году, и прочно закрепили за писателем славу антисоветчика. В 1981-м Василия Павловича лишили советского гражданства. В Штатах Аксенов преподавал русскую литературу в университетах, сотрудничал с Радио «Свобода» и «Голосом Америки», журналом «Континент». Возвращение на родину и в официальную русскую литературу началось в 1990-е: вернули гражданство; в той же «Юности» (хотя, по сути, это был уже другой журнал) напечатали «Остров Крым» и «Московскую сагу». «Сагу» даже экранизировали в 2004-м. В том же году роман «Вольтерьянцы и вольтерьянки» наградили «Русским Букером». В последние годы жил во Франции, в Биаррице, и в Москве. В Москве и умер после тяжелой болезни в июле 2009-го.

* * *

После смерти литературная жизнь продолжилась. В Казани восстановили дом, где жил писатель, и открыли литературный музей. В октябре 2009 года издан последний законченный автобиографический роман «Таинственная страсть. Роман о шестидесятниках». В 2010-м опубликован тоже автобиографический, но неоконченный роман «Ленд-лизовские». Продолжается ежегодный литературно-музыкальный фестиваль «Аксенов-фест» (музыкальный – поскольку писатель очень любил джаз и хорошо в нем разбирался), который проходит с 2007 года. В первом фестивале успел принять участие сам Василий Павлович. В прошлом году появилась книга «Аксенов»: о писателе в форме table-talk всесторонне вспоминают его друзья Александр Кабаков и Евгений Попов – в главах «Когда Вася был маленький…», «Стиляга Вася», «Писатель Писателевич Аксенов», «Аксенов и богатство»... И не только о нем, но обо всем времени шестидесятников.

Празднование 80-летия Аксенова продолжится осенью – в Москве пройдут концерты и литературные вечера. В общем, Василия Павловича не забывают – в основном благодаря тем, кто знал его лично, дружил с ним. Но, как ни грустно, поколение шестидесятников постепенно уходит. Придет ли на 100-летний юбилей писателя последний шестидесятник, прозвучит ли любимый аксеновский джаз? Или просто кто-то из племени младого, незнакомого впервые откроет Аксенова и прочтет:

«Течет по России река. Поверх реки плывет Бочкотара, поет. Пониз реки плывут угри кольчатые, изумрудные, вьюны розовые, рыба камбала переливчатая…

Плывет Бочкотара в далекие моря, а путь ее бесконечен.

А в далеких морях на луговом острове ждет Бочкотару в росной траве Хороший Человек, веселый и спокойный.

Он ждет всегда».