Ну на фиг

Москва, Митино. Что вообще происходит?

Елена Чудинова. Похищение Европы. Исламизация и капкан толерантности.
– М.: Вече, 2012. – 288 с.

Я уже писал про Елену Чудинову. Про ее самую известную книжку – роман «Мечеть Парижской Богоматери». Роман мне не понравился с точки зрения литературной, хотя идеологически во многом оказался близок. Но тогда я даже пытался оспорить и что-то идеологическое. Прошло лет семь, кажется, а ситуация изменилась невероятно, взгляды мои, вынужден признать, тоже сильно поменялись. Теперь, хотя все равно согласен далеко не с каждым ее утверждением (хотя бы потому, что атеист, а не христианин), не стал бы я так писать, как написал тогда. Теперь (все-таки немного скажу о «Мечети...», извинюсь, что ли, действительно же стыдно) считаю так: да, сугубо художественно роман не гениальный, не Пелевин, не Сорокин и тем более не Проханов (на сегодня, считаю, лучший социальный сатирик). Но как антиутопия «Мечеть...», конечно, вещь невероятно сильная. Просто Чудиновой и впрямь лучше писать не художественную прозу, а публицистические статьи. Она все-таки говорит прямым текстом. А прямое высказывание не для художественного произведения. Чудинова, кстати, считает так же: «Любому недоумку должно быть ясно, что поэзия – вещь условная». Проза – тоже вещь в сильной степени условная, там тоже много прочтений, много ходов и выходов.

Так что нынешняя ее книжка – она составлена из статей, написанных в последнее время и опубликованных в различных изданиях, в основном в Интернете – именно то, что надо, именно то, что я от нее ждал. Прямое высказывание. Всегда сильное, жесткое, всегда прямо в цель, прямо в толоконный лоб.

Спорить с ней не буду. Потому что ну совсем уж политические расхождения во взглядах здесь не важны: книжка не политическая (в смысле, так сказать, партийном, либеральном, коммунистическом и т.д.). Другие разногласия – они слишком уж неизбежны, нет конгруэнтных людей. В мире компонентов нет эквивалентов, как писал классик. И самое главное. Не решусь я здесь и сейчас какие-то суждения Чудиновой опровергать. Почему? Потому что отсюда может следовать, что со всем остальным я согласен.

А мне не хочется, чтобы какие-нибудь охотники за экстремистами так подумали. Ну на фиг. Приводить свои личные оценочные суждения не рискну. Потому что – и впрямь: ну на фиг. А то ведь сейчас, что ни напиши, обязательно будет какой-нибудь да розжиг, обязательно кого-нибудь да обидишь, чьи-нибудь религиозные чувства да оскорбишь, кому-нибудь моральные страдания да причинишь. Лучше уж ограничусь цитатами.

Ростов Великий, кремль. Любим и бережем, ага... Фото автора

* * *

Для начала вернусь к поэзии и недоумкам. Чудинова пишет об убийстве поэта Шамиля Джикаева: «...беспредельно возмущенный тем, что паломники из Чечни осквернили мемориал, возведенный на месте погребения детей Беслана, семидесятипятилетний осетинский поэт проклял их, как подобает поэту – в стихах...» Далее Чудинова пишет, что любому недоумку ясно: поэзия – вещь условная, но: «Даже во сне Джикаев не предпринял бы попыток на самом деле провезти свою собаку в Мекку и предложить ей поднять там ножку. Между тем те, что дружно мочились на кладбищенскую ограду, делали это вполне наяву. И голову Джикаеву резали тоже не в стихах».

Россия. Наши дни. Осетия. Убили поэта. Одних убивают, другие убивают сами. Калоев. «Для нас естественно сострадать человеку, переступившему от острого горя последнюю черту – ставшему убийцей. Но вот нормально ли встречать убийцу в аэропорту ликующей толпой с лозунгами «Вы – настоящий человек!» и т.п.?»

А ведь что пишет автор книжки? Вот что: «Русским от России отделяться решительно некуда. Поэтому во имя «целостности государства» терпеть лишения и приспосабливаться к обстоятельствам предлагается исключительно им».

Еще немного о русских. О тех, кто не в России живет: «Мы не хотим понять, что русские, оказавшиеся против своей воли гражданами иных государств, должны оставаться для нас своими. Нет уж, мы лучше за абхазов будем переживать, чем за них».

Россия. Наши. И наша политика. Кстати, о политике. Чудинова не любит некоторых из тех политиков, которые мне не блевотны, и наоборот. И что теперь? Ничего. «Когда находящиеся у власти перестанут воспринимать оппозицию как шайку злоумышленных окаянцев, которых надобно скорей обклеить ярлыками пожутче и любой ценой заткнуть?» Не знаю.

Единственное с чем поспорю. «...умилил сетевой ресурс, сообщивший, кстати, что «выходцы с Кавказа якобы избивали молодых людей в метро по причинам ксенофобии». Вот уж оговорочка по Фрейду: «ксенофобия» – боязнь гостей. Кто ж теперь в Москве гость, а кто хозяин?» Ксенофобия – все-таки боязнь чужого. Не обязательно гостя. Мы тоже чужие для тех, кто к нам понаезжает. Кое с чем, впрочем, смело соглашусь. «Опять же призывы «искоренить ксенофобию», ее же запретить. Но слово «фобия» означает страх, опасение, боязнь. А страх – это как раз такая вещь, которую, хоть в лепешку расшибись, не запретишь никаким приказом». Верно, страх не запретишь. Так что никакой неприязни, что вы! Но вот подходить в родном городе к россиянам, которые меня охотно зарежут ни за что... все-таки боязно, извините.

Россия. Наши дни. А что в Америке? После 11 сентября? «Рядом с местом гибели почти трех тысяч американцев воздвигнется тринадцатиэтажный исламский центр с мечетью, школой и халяльным рестораном (...) Исходя из толерантной идеологии, можно сказать (не сомневаюсь, уже сказано), что сооружение мечети на месте акта исламского фанатизма как раз и означает, что ислам не хочет иметь с терроризмом ничего общего (...) Вывод напрашивается только один: взрываем дальше. Чем больше взорвем, тем больше получим новых мечетей».

Наша планета. Наши дни. «...кувейтская телеведущая и политическая активистка Сальва Аль Мутаири, баллотировавшаяся недавно в парламент страны, публично выступила с предложением узаконить сексуальное рабство (...) Где же собирается добывать рабынь Сальва, предложившая, кстати, еще и организовать для подобной деятельности специальные агентства? А на территории РФ. «В Чечне осталось полно пленных русских девушек, так и давайте ими торговать», – безмятежно разглагольствует она...»

Наша планета. Наши дни. Вернемся в РФ, хотя и страшно? Вернемся. «Хвост давно уже виляет собакой, Кавказ – Москвой. А Москва не понимает, не хочет понимать. Москва, точнее некоторая ее краснокирпичная часть итальянской сборки, думает, что если учинить цензуру в блогах, прочие проблемы отпадут сами собой».

Не хочется заканчивать Москвой. «Может быть, хватит шизофрении, а? Я своими глазами видела зимою в Париже: внутри Шарантона – антифашистское знамя Сопротивления, снаружи – пикет с надписью «Фашисты, вон из Шарантона!». Антифашисты против антифашистов? Или фашисты против фашистов? Что вообще происходит?»

Вот и я хочу спросить: что происходит?