Окаянный умоем

Сергей Петров. Собрание стихотворений: Неизданное.
– М.: Водолей, 2011. – 688 с. (Серебряный век. Паралипоменон).

О поэте Сергее Владимировиче Петрове (1911–1988), при жизни известном преимущественно как переводчик (сам он успел увидеть напечатанными только два десятка своих стихотворений), мы уже писали в 2008 году, когда было издано петровское «Собрание стихотворений» в двух книгах, вошедшее в пятерку лучших поэтических книг года по версии «НГ-EL». Аннотация к «Собранию»-2008 обещала, что вскоре увидят свет отдельные тома поэм и мистерий, а также поэтических переводов. Издатели не обманули: в этом году двукнижие продолжил новый том под названием «Неизданное», в который вошли стихотворения 1930–1980-х, поэтические циклы, поэмы и т.д.

Неленивых и любопытных, жаждущих больше узнать об издании 2008 года, отсылаем к «НГ-EL» от 04.09.2008 и 25.12.2008, а для ленивых и любопытных вкратце напомним, каким поэтом был Сергей Петров.

Если совсем вкратце, то можно процитировать поэта и переводчика Евгения Витковского, в послесловии к двукнижию перефразировавшего Карла Чапека: «На дверях кабинета нашего героя в Синклите России, надо думать, написано просто «Петров». Даже слово «поэт» тут лишнее».

Пространство повернулось мне спинищей... Фото Александра Анашкина

Если подробнее, то Сергей Петров родился в Казани в семье врача. Окончил факультет языкознания и материальной культуры Ленинградского университета по отделению западноевропейских языков и литератур. Преподавал в ленинградских вузах. Написал учебник шведского языка, который готовился к изданию, но так и не вышел. В 1930-е Петров был дважды арестован, жил и работал в ссылке в Сибири, в 1939-м освобожден и оправдан. В 1954-м переехал в Новгород, работал в пединституте. С 1958-го печатался как переводчик. С 1960-го руководил семинаром переводчиков-скандинавистов при секции художественного перевода Ленинградского отделения Союза писателей. В первой половине 1970-х переехал в Ленинград, где оставался до конца жизни. Можно опять же процитировать Витковского, который вспоминал, как в начале 1990-х предложил для евтушенковской антологии «Строфы века» несколько стихотворений Петрова. И как Евтушенко поначалу отказывался верить в существование этого поэта, будучи убежденным, что Витковский его просто выдумал. Потому что Петров «умел то, чего обычный человек не умеет». Например, он совершил поэтическое открытие – изобрел новый жанр фуг. Свои фуги записывал чернилами или авторучками семи цветов, и каждый цвет соответствовал отдельному голосу. Правда, ни предыдущее издание, ни нынешнее не удалось сделать многоцветным. Но и черно-белая музыка музыкой осталась. Вот стихотворение из издания 2008 года:

Ты мной нигде не встречена,
не знаю, кто такая,
но нежностью отмечена,
как древле Навзикая.

Она – виденье давнее,
И знаю, что, быть может,
влюблен я был всегда в нее
и сам собою прожит.

Небывшее рассеивай
(оно лишь анонимы),
судьбою Одиссеевой
по памяти гонимый.

Зачем же снова чудится,
что, до души раздета,
любовь когда-то сбудется,
хотя бы в прошлом где-то.

Пока еще мерещится,
что я любить сумею,
что жизнь, по сердцу резчица,
мне выточит камею.

* * *

В новом томе под названием «Неизданное», продолжившим «Собрание...», один из разделов так и называется – «Музыка». Хотя немузыкальных стихотворений у Петрова нет, все они – от пейзажных зарисовок до лирико-философских манифестов – звучат на разные голоса, которых, кажется, гораздо больше семи:

А душки Наташки как голые русалки... Константин Маковский. Русалки. 1879. Государственный Русский музей

О день пестроголосый!
Уже издалека
ракитовые косы
раскинула река,
и руки заломила,
и, нежась на песке,
подмигивает мило
русалкам в тростнике.

Или вот:

Я не ропщу и не ругаюсь,
и не ищу, не бьюсь, не рвусь,
но с Богом больше не тягаюсь,
и вот живу, не дуя в ус.

Лишь то меня и беспокоит,
что возле самого жилья,
но издалека, волком воет
собачья молодость моя.

А в разделе «Музыка» есть и непосредственно «симфонии», прелюдии», «вальсы», «квартеты» и т.д. – «Вальс с перебоями», «Вальс Ярославны», «Антигероическая симфония в семи частях»... Есть даже «Бесова месса»: «А душки Наташки/ играли в салки,/ играли в пятнашки,/ как голые русалки»; «вы, девицы, молодицы,/ заголяйте ягодицы,/ задирайте выше трен!/ А на ваши ляжки,/ ляжки-заваляшки,/ разве глянет старый хрен...» Хочется цитировать и дальше, там еще задорнее, но поверьте уж на слово.

А лучше не верить, а читать самого Сергея Владимировича Петрова. Тираж «Собрания стихотворений: В 2 кн.» указан в размере 500 экземпляров. Тираж «Неизданного» вряд ли больше. Будем надеяться, что на всех желающих не хватит, остальным придется ждать переиздания. Или пока читать и перечитывать этот номер «Экслибриса»:

Я много больше ста вселенных сразу,
когда их всех в одном уме держу.
И провожу магическую фразу,
как несусветную межу.

Ах, бедный ум! Кулак, несчастная ладошка,
протянутая за куском.
Каких же звезд я нахватал в лукошко?
Что высмотрел во дне-деньском?

У кабака слоняюсь, точно нищий,
и под бока беру я трепака.
Пространство повернулось мне спинищей
и говорит: «Смотри пока!»

И я смотрю, разинут ежедневно,
и оживают призраки-слова,
и, стукаясь отчаянно и гневно,
колотит, как кулак, о стойку голова.

<...>

Я много больше ста вселенных сразу,
когда их все держу в уме моем.
А может быть, он хуже ёсглазу,
сей окаянный умоем?