Михаил Бойко
В этом импозантном флигеле всю ночь заседало жюри...
Фото Михаила Бойко
Самое главное – это, конечно, выбрать безопасное место для ожесточенных прений в атмосфере согласия. И мы отыскали такое место – уютный флигелек возле редакции (см. фото). С железными дверями, метровыми стенами и зарешеченными окнами.
Еще нам понадобились мантии и угловатые шапочки – чтобы нам, членам жюри, смотря друг на друга, становилось нестерпимо смешно и торжественно. Об этом тоже позаботились. И нам было очень торжественно.
В полночь двери были надежно затворены, и к рассвету мы должны были выйти со списком из тринадцати финалистов в номинации «Нонконформизм-поступок».
А почему, собственно, из тринадцати финалистов? Далось нам это число!
Далось, еще как далось! Это раньше у нас была обычная трискаидекафобия (или тердекафобия) – мягкая, неврозоподобная, амбулаторная. А ко второму сезону премии наша фобия прогрессировала до психозоподобного, клинического масштаба. И теперь мы нуждаемся в незамедлительной изоляции от общества! На что мы, собственно, добровольно и решились.
Одного мы так и не поняли: как выбирать финалистов? Ну возьмем какой-нибудь текст – это ведь цепочка из букв и других символов! Как можно сравнивать цепочки из символов, если это всего лишь цепочки из символов, и никогда ничем другим они не станут?! Текст есть текст, и никогда ничем кроме текста не будет! Поэтому мы сразу отказались от такого бесперспективного занятия – вникать в эти загогулины. И решили прибегнуть к новейшим технологиям работы с информацией.
И тут открылся настоящий простор для наших литературно-критических методик. Поступили предложения: беспокоиться, затем волноваться и, наконец, паниковать. Заняться семиотическим самобичеванием. Собрать всю графоманию – да сжечь. Освоить оригами (сложить из бумаги огромную абиссинскую кошку).
Потом мы наспех соорудили логическую машину Раймонда Луллия (1235–1315) и долго бессмысленно вращали концентрические круги. Однажды нам показалось, что мы репродуцировали схему провиденциального мышления в модусе символа. Но сквозняк опрокинул наши шаткие схемы.
Иероглифическая монада Джона Ди тоже не помогла.
Еще мы воспользовались методом агента Купера. Один выкрикивал имена, а другой камешком целился во все бьющееся. Вскоре во флигеле не осталось ничего бьющегося.
 Все претензии к ней – Минерве... Фото Михаила Бойко |
Пришлось просить помощи у Минервы, которая, как известно, вылетает ночью. Собственно, она никуда не вылетала, а мирно дремала на чаше продуктовых весов (см.фото). И нас осенило.
Мы подносили к Минерве рукописи и смотрели за дрожанием стрелки весов. По амплитуде колебаний определяли художественное качество текста и градус идейно-эстетического накала. Результат нас обескуражил. Но, как люди безвольные, мы приняли коллегиальное волевое решение – так тому и быть. Эдакий «НГ-Волюнтаризм».
Обзаведясь списком финалистов, мы решили напоследок почитать некоторые из работ. Вдруг обнаружилось, что в список не вошел никто из финалистов прошлого года. Ни Зуфар Гареев с повестью «Бриллиантовые сучки», ни Олег Кудрин с высокой трагедией в двух действиях «Пограничная деревня», ни Наталья Рубанова с повестью «Триптих», ни Марина Струкова с повестью «Наши всегда правы┘», ни Алексей А.Шепелёв со сборником стихов «Слепок стихий». Однако – таков выбор Минервы.
Но, во-первых, все они уже финалисты культурно-просветительской премии «Нонконформизм» первого сезона и потому самые желанные гости на страницах «НГ-EL». Во-вторых, не за горами третий сезон премии. В-третьих, некоторые из них достигли статуса, когда могут претендовать на победу не только в номинации «Нонконформизм-поступок», но и «Нонконформизм-судьба» (и жюри это принимает во внимание).
Ну и несколько риторических фраз. Если вы не нашли своего имени в списке финалистов, не расстраивайтесь. Возможно, мы восхитились вашим текстом (часто так оно и было, кстати), но сочли его недостаточно нонконформистским, слишком традиционным по технике повествования или, наоборот, слишком смелым даже по нашим критериям. Отдельно хотим отметить некоторых авторов. Это – Александр Бакшаев, Евгений Буряк, Марина Воронина, Ефим Гаммер, Ирина Горюнова, Максим Замшев, Станислав Иванов, Алексей Козлов, Борис Полухин, Николай и Марина Переясловы, Александр Титов, Николай Толстиков, Александр Фролов (О’Фролов). Кого-то, конечно, забыли.
Надеемся увидеться в третьем сезоне. (По слухам, весь шкаф главного редактора забит бронзовыми абиссинскими кошками, так что призов больше, чем нонконформистов в России.)
P.S. Вручение дипломов финалистам, объявление лауреатов и церемония награждения планируются 9 июня в клубе «Улица ОГИ». А в номере «НГ-EL», который выйдет 16 июня, будут опубликованы лучшие произведения, присланные на конкурс (или фрагменты из них).
Дарья Гармоненко