Юрий Кувалдин
Юрий Нагибин. Пахра, 1994 год.
Фото автора
Советская пишущая посредственность отодвигала, а то и уничтожала конкурентов. Некоторым недальновидным участникам событий это казалось недоразумением. Как же так? Бездарности печатаются, а таланты пропадают! Я имею в виду недоразумения, происшедшие с Анной Ахматовой и Андреем Платоновым, а также некоторые другие, связанные с расстрелом Гумилева, гибелью на владивостокской пересылке Осипа Мандельштама, самоубийством Цветаевой, расстрелом Бабеля, эмиграцией Ходасевича и Замятина, высылкой Солженицына и Бродского и другие более или менее удачные эпизоды борьбы за душу русской интеллигенции.
Интеллигенту в Советском Союзе умышленно была создана «представителями рабочего класса и колхозного крестьянства» репутация безвольного, послушного, вежливого человека, не способного ни на какие физические противоправные действия, просто-напросто создан образ размазни. Нужно было быть наученным горьким опытом истории «Советов на крови», чтобы твердо выступить за силовое подавление коммунистического мятежа в октябрьские дни 1993 года. Штурм Зимнего дворца Лениным в 1917 году компенсировал Ельцин расстрелом Белого дома в 1993 году. Око за око, зуб за зуб! Алесь Адамович, Александр Иванов, Дмитрий Лихачев, Юрий Нагибин, Булат Окуджава, Роберт Рождественский, Василий Селюнин, Лев Разгон, зная людоедские приемы последователей «рабоче-крестьянского» сталинизма, писали в «Известиях» в те трагические октябрьские дни, когда мог осуществиться страшный по своим возможным последствиям коммунистический реванш: «Хватит говорить... Пора научиться действовать. Эти глупые негодяи уважают только силу. Так не пора ли ее продемонстрировать нашей юной, но уже, как мы вновь с радостным удивлением убедились, достаточно окрепшей демократии?»
Ну вот опять родился 3 апреля Юрий Нагибин. Всё ж по кругу идет. Как я уже вывел формулу: бесконечность есть кольцо. И нечего вдаль вглядываться, да еще в космос. Хотя космос – это spase – Спас по-нашему, а Спас всегда с нами, с каждым мужчиной и в каждой книге, в каждом слове. Юрий Маркович прожил славную жизнь московского веселого писателя, любившего хорошенько выпить, нет, не в ресторане, хотя и там поддать не гнушался, а где-нибудь в подворотне с мужиками от продмага, с коими сообразил на троих. Писатель смешивается с московским людом так, что его никак не разглядишь. Идет в потертом пальто, шарфик в клетку, ботинки на резине, в кроличьей помятой шапке. Ибо писатель – это агент собственной разведки, всю жизнь собирающий материал среди ни о чем не догадывающейся публики. Чтобы написать художественное произведение, надо изрядно попить водки, после этого, на отходку, подрагивая, погулять по лесу, где лежат еще черно-синие слежавшиеся сугробы, после чего воскликнуть: «Мы отстояли весну!»
Год за годом. «Река времен в своем стремленье...» – уже более 15 лет тому назад я первым читал «Дневник» Нагибина в рукописи. Я первым издал его, двумя изданиями – в 1995 и в 1996 годах. Юрий Нагибин родился в 1920 году, 3 апреля. Стало быть, теперь ему было бы 90 лет. Мы говорим об актуальности Гоголя, вообще об актуальности большого писателя. Вот, к примеру, на злобу дня цитата из «Дневника» Юрия Нагибина:
«Наше время и строй выработали-таки новую этику. Ее продемонстрировал мой сосед по столику, юный завстоловой из Таганрога. Он был год на партийной работе и очень на ней вырос. Он говорит своим подчиненным: «Вы живете за счет народа, который обворовываете. Так улыбайтесь за это по крайней мере!» А еще он говорит: «Мы воруем, мы злоупотребляем, но давайте всё же не выходить из рамок приличия, надо и честь знать». И еще: «Все же понимают, что завстоловой не будет без мяса. Но беру я на один обед, а не на два, и люди меня уважают. Другие тащат без стыда и совести, а я так не могу, мне еще вон сколько работать! Поэтому я всё делаю с умом и по совести». Вот какая теперь совесть: воровать умеренно. И он всерьез считает себя не только честным человеком, но и крепким молодым коммунистом. И другие считают его таким, ибо воруют прямо или косвенно все – снизу доверху. Мздоимство, воровство, злоупотребления всех видов приняли такие размеры, что государству с ними не справиться, даже если б оно захотело».
Если перенести нынешних «борцов» с коррупцией в гоголевское время, то они никак не изменятся, будут такими же несменяемыми на своих должностях, и под лозунгом борьбы с воровством будут брать из чужого кармана столько, сколько им нужно. То же и о «борцах» в сталинское и брежневское время. Но, как написано давным-давно, не надо ни с чем бороться, подставь вторую щеку, и явление само по себе исчезнет, как коммунизм и борьба с ним.
Я говорю, что писатель пишет для писателя.
Книги пишутся для тех, кто будет писателем. То есть писатели пишут для писателей. И именно я, писатель Юрий Кувалдин, испытываю удовольствие от самого процесса писания и чтения. Потому что пишу то, что хочу, и читаю то, что только мне нравится.
Юрий Олеша говорил, что когда он писал для себя, то получалось легко и великолепно, а когда по заказу – тяжело, мучительно и посредственно.
«Конечно, не принято печатать дневник при жизни, – сказал Нагибин, энергично проведя рукой по седой шевелюре, – но я напечатаю! Только нужно кое-что поправить... Люди живы. Могут обидеться...»
Юрий Маркович Нагибин полагал, что он будет свидетелем реакции знакомых на его «Дневник». Он мне все время повторял, мол, ну и врежу я всем этим слугам режима, хватит терпеть, я распустил все пояса, рванул рубаху на груди. И наливал в хрустальную рюмку холодную водку, и подавал горячие блины с маслом и с красной икрой. Гуляй! Но, увы, Господь уберег его от этого. 17 июня 1994 года писатель Юрий Нагибин умер.
Юрий Нагибин писать начал с малых лет. Абсолютный мастер художественного слова. Любил выпить и закусить. Яркий представитель золотой молодежи столицы. Обожал модные вещи, то есть был стилягой. Любил хорошо поесть, да и вообще предпочитал богатую, с наклоном в роскошь, жизнь. Всегда у него были собственные машины, причем «Победы» и «Волги», но сам за руль садился редко, всегда содержал шоферов. Любил компанией летом поехать в какую-нибудь глушь на охоту, с бабами и бутылками. Писал каждый день, работал как вол всю жизнь. Также любил женщин, как он сам говорил – баб. Готов был бросить все и увязаться за первой встречной приглянувшейся юбкой, задрать подол. Юбок у него было превеликое множество. Одной из его жен была дочь сталинского директора ЗИЛа Лихачева. Страстный футбольный болельщик. Всю жизнь болел за «Торпедо», знал Стрельцова и Иванова. В последние годы болел за «Милан». Учился во ВГИКе, воевал. Дружил с бардом Александром Галичем. Всю свою жизнь посвятил служению Слову. Самое выдающееся произведение Нагибина – его «Дневник», который он мне передал незадолго до смерти из рук в руки в Пахре. Напечатанным «Дневник» Юрий Маркович не увидел ...
