Андрей Щербак-Жуков
Баек он вообще не любит...
Фото Андрея Щербака-Жукова
Владимир Войнович. Автопортрет. Роман моей жизни.– М.: Эксмо, 2010. – 880 с.
Удивительный человек Владимир Войнович. И очень своевременный. И книга его, презентация которой состоялась на прошлой неделе, – «Автопортрет. Роман моей жизни» – как нельзя, кстати. Сейчас – когда экономисты говорят о второй волне кризиса и все не видят для себя перспектив.
Вроде и жизнь его потерла, и по свету его помотало, а улыбка не сходит с его лица. Послушать его, так все ему в жизни удавалось без забот, хлопот, душевных терзаний и телесных страданий. Его спрашивают: «С какими трудностями вы столкнулись при попытке издать «Ивана Чонкина┘»?» Он отвечает: «Никаких трудностей не было. Книга сразу попала в самиздат, и какие-то люди ее совершенно бескорыстно размножили на печатных машинках. Я ничего не получил, и они ничего не получили. Потом, когда я отдал книгу на Запад, там тоже не было трудностей – ее почти сразу напечатали в 30 странах┘» Его спрашивают: «Есть ли у вас обида на страну?» Он отвечает: «Нет никакой. У меня нет даже обиды на советскую власть. Все было нормально: я был ее врагом, она была моим врагом┘» А почитаешь его воспоминания: вот они – и заботы, и хлопоты, и терзания, и страдания. И телят он в колхозе пас, и плотником на стройке работал, и в творческий вуз его не приняли, и диссидентом он был, и родину вынужденно покинул┘ Старинный друг писателя, литературовед (а также один из персонажей книги) Бенедикт Сарнов, пришедший на презентацию, чтобы помочь Войновичу оживить страницы былого, насчитал в его книге более двадцати достаточно острых, чуть ли не криминальных сюжетов┘ Все это есть. Да только по-прежнему – улыбка на лице писателя. Невероятный заряд оптимизма.
Зал был полон, «именинник» рассказал немало интересного. Например, выяснилось, что на написание «Чонкина┘» писателя подтолкнули солдатские байки о чудаковатом сослуживце, с которым все время случались невероятные истории, однако звали его, как потом выяснилось, Чонгин, и был он якутом, и автор с ним ни разу не виделся, а все приключения выдумал сам. Кстати, баек он вообще не любит и не включает их в свои произведения – все коллизии и шутки изобретает самостоятельно. Интересен был рассказ о взаимоотношениях с Солженицыным. Их поссорила околокультурная народная молва – Войнович всегда уважал Александра Исаевича, ценил его творчество и уважал жизненную позицию. Но не обожествлял – высказывался о том, что некоторые его произведения написаны труднопроизносимым, искусственно созданным языком. Этого хватило, чтобы появился слух об их вражде.
Представитель «Эксмо» Леонид Шкурович сообщил, что в последнее время издательством выпущены все сочинения Владимира Николаевича, включая трилогию о солдате Иване Чонкине и антиутопию «Москва 2042». Но «Автопортрет», предположил издатель, должен превзойти их в популярности. Переплет тома, кстати, иллюстрирован подборкой живописных автопортретов кисти Войновича. А название – на специальной бумажной ленточке. Ее можно снять и любоваться цельным, уже живописным «Автопортретом» Владимира Войновича.
В своем выступлении автор на всякий случай напомнил, что некоторые эпизоды его жизни уже нашли отражение в его книгах («Иванькиада», «Дело № 34840», «Замысел»), статьях и радиовыступлениях. Причем обращаться к автобиографическому жанру писателя подчас подталкивали чрезвычайные обстоятельства: в советское время о Войновиче распространялись разные небылицы – например, о том, что он контрабандой пытался перевезти через границу бриллианты. А в перестройку, когда «Чонкина» напечатали в «Юности», некоторые защитники устоев пытались ошельмовать Войновича как «очернителя Советской армии» (был даже распущен слух, что сам он от службы в армии в свое время увильнул)┘ Писателю приходилось опровергать эти домыслы в печати и в эфире. Ну а некоторые его биографические реалии – например, тяжба с тов. Иванько из-за новой квартиры – представляли собой готовые сюжеты для повести или романа. Роман начинался с отдельных рассказов – о детстве, о юности. На вопрос: «Сколько времени писалась книга?» – автор отвечал с заметным затруднением: «Я писал ее лет 30, но это не значит, что я все эти годы сидел и писал – параллельно я работал над чем-то другим».
И вот теперь вышла книга, в которой знаменитый писатель, по его словам, попытался рассказать практически всю свою жизнь – как оно было на самом деле. Труд получился впечатляющим: и по объему, и по хронологическому охвату, и по материалу. Все этапы жизненного пути писателя уместились под обложкой. Детство в среднеазиатском Ходженте (Ленинабаде), арест отца. Война, эвакуация с Украины в Поволжье. Тяжелый послевоенный труд, четырехлетняя служба в армии. Переезд в Москву, жизнь на «птичьих правах», мечты о большой литературе. Первые публикации в престижном журнале, первая книга. Успех, репутация «молодого перспективного писателя», контракты с киностудиями. Нежелание быть соцреалистом, усиливающийся прессинг властей. Триумф «Чонкина» за границей, обвинения в «клевете» на советский строй. Вынужденный отъезд в Германию в 1980-м. Жизнь в эмиграции, работа на радио, новые книги. Возвращение в Россию┘ Это и автобиография, и мемуары, и исповедь, и очерки о литературных нравах, и цикл новелл о знакомых людях (чаще всего – писателях, журналистах). Но «Автопортрет» – самое точное название. Подзаголовок «Роман моей жизни» – тоже верный. Это не строго документальный труд, а беллетристическое полотно, где, быть может, какие-то факты и перепутаны, а где-то писателя подвела память или, наоборот, разыгралась фантазия. Между главами и разделами книги придирчивый критик найдет «швы», стилевые несовпадения. Но это все мелочи, буквоедство. Главное: эта книга – достоверный слепок личности ее автора. Живое свидетельство его судьбы и его эпохи.
Не просто живое, но субъективное и пристрастное. Войнович не сводит ни с кем счетов, но он поименно называет тех, кто, на его взгляд, смалодушничал, не выручил (хотя мог), отошел в сторону (хотя был рядом). И тех, кто в личной беседе говорил одно, а на следующий день, на писательском собрании, – совсем другое. Лицемерие и двоемыслие Войнович презирает сильнее всего. Сильнее даже, чем советскую власть┘ В этой книге Войнович, как и герой его стародавнего рассказа, тоже хочет быть честным. И, по возможности, – справедливым.
Войновича спросили: «Будет ли у книги продолжение?» Он ответил: «Нет, продолжения я не планирую, но работу скорее всего продолжу, потому что, как это часто бывает, книга закончена, но сказано далеко не все, все время вспоминается что-то еще!»
Книга эта, конечно же, во многом сатирическая. Здесь немало фарсового, трагикомического, гротескного. Попадаются вкусные жизненные детали, язвительные наблюдения и острые словечки, как бы взятые «напрокат» из художественной прозы. Есть шутки, байки, анекдоты – порой весьма ядреные, но из песни ведь слова не выкинешь. А какая галерея человеческих типов! Гоголь и Щедрин могут не стыдиться такого наследника.
Для молодого читателя Войнович кое-что объясняет в тексте, как если бы действие книги происходило тысячу лет назад. И вправду, советские реалии «Автопортрета» – это что-то практически из области древней истории. Но, кажется, это книга не только о прошлом, но (как всегда бывает у хороших писателей) и о будущем. А еще о том, что никогда, ни при каких обстоятельствах не следует падать духом.
