Евгений Лесин
До большевиков пугали храмы, во времена большевиков – высотки. Сейчас пугает все, и хочется вернуться хотя бы к высоткам.
Александр Дейнека. Москва. 1952 год. Волгоградский областной музей изобразительных искусств
Рустам Рахматуллин. Две Москвы, или Метафизика столицы. – М.: Олимп, 2008. – 704 с.
Если верить аннотации, то перед нами что-то вроде «мистического путеводителя по столице». Я в метафизике разбираюсь плохо, мистику считаю мракобесием и всякой прочей хиромантией. С другой стороны, именно Москву, на мой взгляд, а не Россию умом не понять, именно в Москву нужно и можно исключительно верить. С Россией все предельно просто. Наша страна.
А Москва – не наша. Я не знаю – чья она. Не вполне уверен, что она вообще существует и дана нам в ощущениях. Такое счастье и такая красота не могут быть реальностью. Нам слишком повезло, если Москва и в самом деле существует. Поэтому священный трепет Рустама Рахматуллина, столичного краеведа, вполне понимаю. Книжка его и написана, как писались все священные тексты. Стихами. Причем даже не стихами в прозе, а порой просто стихами. «Закончить ли теперь одним окружным очерком московский всевокзальный круг? Как нищ Савеловский, невнятен Павелецкий...» Но чаще все-таки стихами в прозе. Отчасти и для того, чтобы не каждый мог его книжку прочесть. Вот он пишет про храм Христа Спасителя: «При Сталине борьба за сохранение церквей от упразднения и сноса иной раз принимала форму торга. Чудовище желало кушать (...) Чудовище желало, но не съело Кремль (...) Храм на Волхонке действительно был шапкой города. Шапкой над окопом в час сражения. В час, когда шапка не там, где голова. Тоновский храм – постановка во спасение Успенского собора и всей соборной группы. Во спасение Ивана Великого. Во спасение храма Василия Блаженного. Это поистине храм-спаситель». Он не продолжает свою мысль, но читатель с ужасом понимает: новое уничтожение Москвы началось с восстановления храма.
А теперь надо спасать уже сталинскую Москву.
Рахматуллин водит нас по истории, водит литературными маршрутами. Последний путь собачки Муму. К сожалению, не столь подробно описан маршрут Венички Ерофеева от Савеловского вокзала до Курского и от Курского – к Кремлю. А ведь только Рахматуллин и мог бы восстановить столичный маршрут персонажа «Москвы–Петушков». Впрочем, тут нужна отдельная книжка.
Читать Рахматуллина желательно не один раз и не в один присест. И обязательно – примечания. Там тоже есть и наблюдения, и открытия, и подлинные шедевры: «По наблюдению поэта Дениса Савенка, сделанному в беседе с автором, поэма Ерофеева заканчивается, где началась: подписью «Шереметьево»...»
Читать Рахматуллина надо, обложившись другими книжками. Потому что у него, конечно, не две Москвы – видимая и невидимая, а намного больше. Он находит в Москве все эпохи и все города мира, от Рима до Константинополя, и они есть в ней. Он только в метро, под землю не спускается. А зря.
Назову еще несколько книжек, относительно недавно вышедших, – там хотя и нет особой метафизики, зато про Москву и окрестности. Александр Бобров «По рекам Московии». Бобров описывает памятник Чехову под Истрой, от него теперь остался только постамент. Видел я тот постамент, страшное зрелище, а Бобров написал хорошую книжку. Две книжки Александра Васькина и Юлии Назаренко – «Архитектура сталинских высоток Москвы» (наиболее интересен раздел о неосуществленных проектах высоток) и «Архитектура и история московских вокзалов». Обе книги обильно снабжены иллюстрациями, жаль только, что черно-белыми. Есть и метафизика. Вот про Ленинский проспект. «Он делится как бы на две части – ту, что успели заложить и построить до 1953 года, и остальную, построенную после смерти Сталина. Архитектурная граница между разными эпохами проходит по площади Гагарина. До площади – «украшательство», после – серые, однообразные вереницы жилых домов...» И впрямь. После первого космонавта идти по Ленинскому не хочется. Интересен проект краеведа Алексея Митрофанова (не путать с политиком) «Прогулки по старой Москве». Уже вышли три книги проекта – «Тверская», «Арбат», «Мясницкая». Будут еще. Даже изданный «Афишей» путеводитель «Вокруг Москвы» и то порой читается как трагическая поэма. Вот, например, про Истринское водохранилище: «Часть берега купила себе Алла Пугачева, а участники «Дома-2» уже третий год строят здесь любовь...» Что тут сказать? У меня не то что слов, у меня нет даже слез, одни только стенания, роптания и русские вопли.
