Бедность и гламурье

У каждой власти свои цветовые предпочтения.
Л.Лисицкий. Клином красным бей белых. 1920 РГБ. Москва

Небольшой соцопрос показал: имя поэта Демьяна Бедного знают все – ну по крайней мере те, кому за тридцать: раньше он мельком упоминался в школьном курсе литературы. Но вспомнить хотя бы одно его стихотворение или даже малюсенькую цитату не смог никто. Только один сугубо литературоцентричный человек, напрягшись, выдал есенинскую строчку из «Руси советской» – про то, как крестьянский комсомол «поет агитки Бедного Демьяна». Так что Демьян Бедный остался в истории тем, кого сейчас называют поэтом-песенником.

Хотя на самом деле он писал не только агитки, но был, что называется, многостаночником – сочинял и песенные тексты (среди которых «Как родная меня мать провожала»), и антирелигиозные частушки («На платочке я для Феди/ Вышиваю буки-веди./ В Красной Армии, в бою,/ Помни милую свою!»), и басни, и лозунги, и стихотворные послания партийным съездам, оправдывая свою настоящую фамилию – Придворов. С которой, конечно, сын церковного сторожа, выпускник военно-фельдшерской школы и одно время студент историко-философского факультета Петербургского университета Ефим Алексеевич Придворов (1883–1945) не имел шанса сделать большевистско-литературную карьеру. Да и не только он – взять Максима Горького (Алексея Пешкова), Михаила Голодного (Михаила Эпштейна) или Артема Веселого (Николая Кочкурова)┘ Булгаков в «Мастере и Маргарите» издевательски продолжил этот ряд поэтом Иваном Бездомным (правда, у прототипа Александра Безыменского фамилия была подлинной). Восставший мир голодных и рабов нуждался в таких именах – плоть от плоти народной, глядящих в светлое будущее из беспросветного прошлого с непоколебимым оптимизмом. Хотя фамилии-прилагательные появлялись и до них – Андрей Белый или Саша Черный, но новая власть признавала один цвет – красный. И такой поэт тоже был – Саша Красный (один из создателей «Синей блузы» Александр Брянский). Что вообще-то странно: по идее, такой псевдоним мог принадлежать только лучшему и талантливейшему поэту советской эпохи, а это место Сталин отдал Маяковскому.

Хотя к Бедному вождь тоже благоволил – до поры до времени. Выдержка из «Справки НКВД СССР о Демьяне Бедном (9 сентября 1938 г.)»: «Из ВКП(б) исключен в июле с.г. за «резко выраженное моральное разложение». Озлобленность Д.Бедного характеризуется следующими его высказываниями в кругу близких ему лиц: «Я стал чужой, вышел в тираж. Эпоха Демьяна Бедного окончилась... Уничтожают всех лучших из лучших. А кому нужно, в чьих интересах надо истребить все поколение Ленина? Вот и меня преследуют потому, что на мне ореол октябрьской революции». Д.Бедный систематически выражает свое озлобление против тт. Сталина, Молотова и других руководителей ВКП(б)... Армия целиком разрушена, доверие и командование подорвано┘ Уничтожен такой талантливый стратег, как Тухачевский┘» Хотя о процессе по делу Тухачевского публично высказывался совсем по-другому: «Сочится яд из их фашистского нутра,/ Засунув языки в фашистское корыто,/ Они родной стране готовили беду». Но обошлось – во время Великой Отечественной Бедный постепенно заслужил прощение: это без гениев власть может обойтись легко и просто, а без литературной обслуги – никогда. И хотя сейчас на смену коммерчески провальным псевдонимам типа Бедного и Голодного пришли иные имена – Оксаны Неробкие, Жени Гламурные и прочие авторы бесчисленных «муси-пуси», их задача прежняя: показывать, что все будет хорошо, и светлое, блестящее, глянцевое грядущее совсем-совсем близко. Впору уже зажмуриться.