Из-под глыб

Достоевский – это...

Тут положено набрать в рот побольше воздуха и подольше не выпускать. Можно ковырять руками в воздухе, будто тонешь.

Достоевского положено любить, не читая. Слишком неудобный писатель. Слишком не то писал. Отменить бы его вообще – да нельзя: Европа глупая официально признала. Вот «интерпретаторы» и стараются. Очень, говорят, сложный писатель. Очень философский. Невозможно понять.

Доверчивый народ согласно кивает: да, да, слишком сложный... слишком великий... И книжки у него слишком толстые. Пойдем лучше телесериал посмотрим, там всего-то восемьсот серий.

Интерпретаторы расписываются в ведомостях за полученные гранты и облегченно вздыхают: «эти» не догадались. Достоевский-то как раз любовные романы и детективы писал – специально, чтобы «этим» интереснее было, чтобы мысль свою вреднючую до них донести. Коварный был. Намучились с ним.

* * *

Достоевский очень любил славян. Кроме поляков.

Достоевский очень сложно относился к Петру Великому.

Достоевский был православным христианином. Хотя сам грешил. Он был православным «по убеждению». Слова, вложенные Достоевским в уста Шатова из романа «Бесы»: «Я верую в Россию, я верую в ее православие... Я верую в тело Христово... Я верую, что новое пришествие совершится в России... Я... я буду веровать в Бога», – это ведь он о себе самом.

Достоевский был патриотом. Прежде всего. Вот что всего ужаснее. Особенно сейчас – когда все прогрессивное человечество и весь административный ресурс сплотились в едином порыве, чтобы не допустить... Не допустить того ужаса, который называется «ростом национального самосознания».

Русских быть не должно. Это аксиома. «Параллельные прямые не пересекаются». «Бога нет». «Мясо вредно».

Аксиома – это приказ. То, что не нуждается в доказательствах. Потому что, если начнешь доказывать, можешь понять обратное.

Почему «параллельные прямые не пересекаются»? Потому что так удобнее землемерам. Почему «русских быть не должно»? Потому что земля их велика и обильна – делить да делить. Почему «мясо вредно»? Потому что на всех не хватит. Почему «Бога нет»? Потому что перед Ним все равны. А некоторым хочется быть равнее других.

Любая аксиома опровергается жизнью. «Параллельные прямые не пересекаются» – а Лобачевский доказал обратное. «Бога нет» – а люди все равно ходят в церковь. «Мясо вредно» – а они разговляются. «Русских быть не должно» – а в одной только Москве 4 ноября милиция задержала целую тысячу.

* * *

Все аксиомы между собою связаны. Но некоторым хочется быть связаннее других. Вот, скажем, «Бога нет» и «Русских не надо». Еще каких-нибудь сто лет назад 90 процентов населения нашей страны называли себя «крестьянами». То есть христианами – на просторечный манер. Когда к власти пришли коммунисты, они первым делом закрыли все церкви и принялись планомерно уничтожать крестьянство.

А коммунисты пришли с Запада. Там всегда не любили русских. Во время Крымской войны Энгельс писал в газете Neue Oder-Zeitung: «У Европы только одна альтернатива: либо подчиниться игу славян, либо окончательно разрушить центр этой враждебной силы – Россию». А Маркс настойчиво рекомендовал разрушить Кронштадт – одно из «Петра творений».

Петр, впрочем, сам «хрестьян» не любил. Издевался над их религиозными ритуалами. Установил крепостное право. А Кронштадт, как и Петербург, строил на их костях: ехали зимой подводы с каменными глыбами по Заливу, сваливали содержимое прямо на льду. Накопится куча потяжелее, провалится лед – вместе с подводами и возницами – хорошо. Подождут, пока новый лед намерзнет – и снова едут.

* * *

Маркс и Энгельс не любили славян. Всех, кроме поляков. Для поляков они делали исключение, потому что считали их врагами России. Вот что писал Энгельс о трагических временах Смуты, преодолению которой посвящен новый государственный праздник 4 ноября, во время которого┘ В общем, вот что он писал: «Плодородные степи Малороссии вызвали аппетит у русских, но поляки были народом сильным, мужественным, умеющим постоять за себя, а так же мстить: в начале XVII века они несколько лет занимали Москву».

Впрочем, для одного из русских Энгельс тоже делал исключение – вероятно, тоже считал врагом России. Догадались, для кого? Конечно же, для Петра. Его Энгельс называл «действительно великим человеком». Не знаю – может, у него даже бронзовый бюстик Петра на столе стоял...

Итак, все, что плохо для русских, Энгельс очень любил. Любил друга Маркса, царя Петра, атеизм, поляков. Мировоззрение Энгельса легло в основу «научной методологии гуманитарного знания» и было вдолблено в головы нескольких поколений русских людей. «Что для меня вредно, то правильно». И хотя самого Энгельса давно отменили, «методология» вдалбливается по-прежнему.

* * *

В книге Ирины Мамаевой «Земля Гай» (ее тоже читать «не надо» – в стране со 150-миллионным населением она издана двухтысячным тиражом, и никакие «трудности распространения» тут ни при чем – вон, скучная пропагандистская книжка Улицкой «Даниель Штайн, переводчик» выпущена тиражом 150 тысяч, и ничего) – так вот, в книге «Земля Гай» есть очень характерная сценка.

Сельские девчонки заглянули в библиотеку – полистать журнал «Крестьянка», погрезить о недостижимой красивой жизни. Встретили там соперницу – тоже за красивой жизнью пришла. Началась пикировка: «А вы что здесь делаете?» – «Да вот, что-то давно Достоевского не читали»...

Смешна сама мысль о том, что можно взять да и прочесть писателя, рекомендованного школьной программой и заласканного (буквально до смерти) официальной культурой.

Молодцы наши интерпретаторы. Они не просто поставили на Достоевском крест. Они еще и наврали на всякий случай – потому что к роману «Братья Карамазовы» никто не притронется, а вот журнальная статейка на глаза попасть может. А там будет написано, что Достоевский был «реформатором веры», этаким «русским Лютером», и в доказательство приведены слова, сказанные Ивану Карамазову чертом. Вроде это не черт, а сам писатель сказал.

А ведь узнать, что же там сказал «сам писатель», чрезвычайно просто. Для этого не нужно вооружаться очками и обкладываться Бахтиным. Достаточно заглянуть в дневники самого писателя. В последний раз они были переизданы в этом году: Ф.М. Достоевский. Политическое завещание: Сборник статей за 1861–1881. – М., 2006.

Не надо вычитывать все до последней буквы. Просто взять книгу и перелистать. Внимательно.

Там можно обнаружить много... понятного. Такого, что и в страшных снах не снилось нашим интерпретаторам.