Новые приключения обезьяны

В августе исполняется 60 лет со дня принятия недоброй памяти Постановления Оргбюро ЦК ВКП(б) 1946 года «О журналах «Звезда» и «Ленинград».

В годы Великой Отечественной войны были открыты церкви и частично реабилитирована русская история. Это послабление нужно было чем-нибудь компенсировать. Взялись за художественную культуру. За Постановлением «О журналах «Звезда» и «Ленинград» последовали постановления о репертуаре театров, об операх Шостаковича и Мурадели – начался очередной этап «закручивания гаек». Пережили и это...

Все, кроме Зощенко. Исключенный из Союза писателей, отлученный от всех редакций и издательств, лишенный средств к существованию, он пытался «перестать быть писателем», искал смирения, пробовал тачать сапоги...

Анна Ахматова, оказавшаяся второй главной мишенью Постановления, пережила случившееся с нею легче. Она была «не отсюда» – о ней и вспомнили-то незадолго до этого, два послереволюционных десятилетия прошли в поэтическом подполье, и не могла она всерьез относиться к этой литературе и к этой власти.

Зощенко же – другое дело. Он-то, объявленный в Постановлении «антисоветчиком», был как раз писателем очень советским. Быть может, более советским писателем во всем СССР был только Андрей Платонов. Да-да, Платонов был советским писателем. И так же, как Зощенко, поплатился за это. Нельзя быть «святее Папы Римского», а Платонов относился к коммунизму гораздо серьезнее, чем все проходимцы из Третьего Интернационала, вместе взятые. Следует прочесть его роман «Счастливая Москва» (впервые опубликован в журнале «Новый мир» в 1991 году), который он считал главным произведением в своей жизни и дописать который ему не дали. Платонов верил в «нового человека» и всеми силами участвовал в его становлении...

Точно так же зощенковские рассказы были серьезным исследованием языковых изменений, исправлением издержек роста «нового человека». Зощенко не был «сатириком». Точно так же как не был «сатириком» Гоголь. Сатира зла и самоуверенна, а этими писателями двигали любовь и вера. Гоголь сострадал старосветским помещикам, а не высмеивал их. И искренне восхищался великолепным обедом Собакевича и роскошной лужей посреди Миргорода!

Гоголь был верующим человеком, способным увидеть Бога не только «в небесах». А Зощенко верил в то, что с революцией история отечества не закончилась. И что страшные жертвы, понесенные Россией в Гражданской войне, не были всего лишь «ошибкой». Что они были прологом к новой, великой истории...

Так думал писатель. Но партийные карьеристы во все времена думали по-другому. Какой еще смысл истории? Главное, вовремя пропищать «актуальный» лозунг и лизнуть кому надо задницу. Того же «понимания» ждали и от писателей – пищать и лизать.

Ахматова спустя какое-то время «раскаялась» – написала стихотворение «Слава миру» (правда, не за себя просила – за арестованных Пунина и сына, Льва Гумилева). Зощенко же так и умер, «не разоружившись перед партией». Может быть, слишком верил в то, от чего был должен отречься. Предпочел сапоги тачать.

Трагическая ирония состоит в том, что его рассказ «Приключения обезьяны», вызвавший ярость партийного начальства (прогулявшись по улицам послевоенного города, обезьяна пришла к выводу, что в зоопарке живется лучше), был написан им для детского журнала и опубликован в «Звезде» чуть ли не без ведома автора. Один и тот же текст, опубликованный в разных местах, выглядит совершенно по-разному. В контексте детского журнала крамолы не было, но почему рассказ для детей оказался во взрослом журнале? Уж не фига в кармане ли? Постановление «О журналах «Звезда» и «Ленинград» принято называть примером людоедства советской власти. Но не лучше ли заметить соринку в своем глазу?

Тем более что было ведь в том самом Постановлении и много такого, о чем не грешно задуматься... Ну например, об издательской редакционной политике: «...поставили в основу своих отношений с литераторами интересы личные, приятельские. Из-за нежелания портить приятельских отношений притуплялась критика. Из-за боязни обидеть приятелей пропускались в печать явно негодные произведения. Такого рода либерализм, при котором интересы народа и государства приносятся в жертву приятельским отношениям, приводит к тому, что писатели перестают совершенствоваться, утрачивают сознание своей ответственности перед народом».

Если на мгновение представить себе, что эти слова писались тем, кто и сам осознает свою ответственность перед народом, то так и тянет подписаться под подобным «постановлением». Да вот только где ставить подпись? Нынешнее «векапэбэ» и на литературу, и на репертуар театров, и на оперную музыку чихать хотело. То ли дело теннис...

Или дзюдо.