Маленький человек с большим кошельком

Уважаемые господа гении и прохиндеи, талантливые писатели и великие, знаменитые и выдающиеся, бездарные и любимые, а также издатели-критики-корректоры-пиарщики-спонсоры и прочие хорошие люди! Год закончился, всем спасибо. Кто обиделся - мы не виноваты, кто не обиделся, не волнуйтесь - все еще будет.

Уходящий год - год Даниила Хармса, в последних числах декабря исполняется сто лет со дня его рождения. Кто такой Хармс, лишний раз объяснять не надо. Отец русского абсурда, литературный сын капитана Лебядкина. Хармс курировал весь 2005 год. Все книжные, литературные и окололитературные его события. Чем ближе к концу года, чем ближе к юбилею - тем, соответственно, смешнее. Самое смешное - памятник поэту, буквально только что открывшийся в Ленинграде (пардон, в Петербурге, конечно).

Список юбиляров не ограничивается, естественно, Хармсом. В него входят: Иосиф Бродский (между прочим, в начале следующего года снова его юбилей - 10 лет со дня смерти), Давид Самойлов, Лев Кассиль, Михаил Зощенко, Сергей Есенин (сразу два - со дня рождения и со дня смерти, что и было отмечено безруковским телесериалом, шум вокруг которого и до сих пор не утих), Андрей Синявский, Эдуард Багрицкий, Александр Блок, Велимир Хлебников (привет Хармсу), Борис Пастернак, Федор Крюков и Шолохов (то ли соавторы, то ли нет, но на самом деле важно, не кто написал "Тихий Дон", а как долго будут его читать), Константин Воробьев, Борис Виан, Чарльз Буковски, Данте... Обязательная примета нынешних литературных юбилеев - непременная идеологизация. Публике почему-то очень важно выяснить - за красных был юбиляр или за белых, свой он или чужой. За кого был Данте, за гвельфов или гибеллинов, - очень актуальный вопрос.

Уходящий год - год двух гигантских книжных выставок-ярмарок. Международной на ВВЦ и "non/fiction" в ЦДХ на Крымском Валу. Первая из них - скорее ярмарка, нежели выставка. Многоликий и шумный книжный базар, на котором в этом году товарно-денежные отношения с большим перевесом победили и человеческие, и литературные. Как, собственно, и положено на базаре. Важно не что, а почем. Тут тоже не обошлось без вялого скандала. Достаточно вспомнить историю c неполиткорректной "Мечетью Парижской Богоматери" Елены Чудиновой. Впрочем, скандалы такого рода в отличие от прошлых лет уже не влияют на читательский спрос. Все норовят учинить скандал, а настроение у публики в последнее время что-то подозрительно мирное. И пока радикалы сражаются с консерваторами, побеждает литература без принципов. Самые массовые тиражи - у нее.

У "non/fiction" другая проблема. Это действительно ярмарка интеллектуальной книжной продукции. Но поскольку у серьезной литературы сегодня в Москве (тем более по России) считанное число нормальных площадок (торговых, клубных, выставочных), "non/fiction" с каждым годом укрупняется и укрупняется, по нужде мешая божий дар с яичницей: фикшн с документалистикой, стихи с антиквариатом, переводы с художественными изданиями. Размах этой ярмарки иллюзорен на самом деле. Она такая большая только потому, что единственная.

Премии, ярмарки, презентации... На этом фронте ничего нового. Хотя нет. И тут есть маленькие забавные новости. В ряду поэтических турниров ("Русский слэм", "Живая вода") появился еще один. Он так и называется "Чемпионат Москвы по поэзии". Соревнование это командное, и сразу выяснилось, что в Москве безумное количество поэтических групп, команд, союзов, объединений. Командный принцип, как мы помним по шестидесятым годам, свойство эстрадной поэзии. Ее ренессанс мы и переживаем сейчас по воле сумасшедшей машины времени - одной ногой в СССР, другой в технократическом обществе. Может быть, на дворе не 2005-й, а 67-й?

Нет, все-таки 2005-й. Разве раньше можно было себе представить такой шквал экранизаций и сериалов? Такое оголтелое наступление на литературу самого массового из искусств, телевидения? Не говоря уже о слиянии их, иногда насильственном, иногда по любви? Представить было нельзя. В этом году на литературной основе снимали много и охотно. По Аксенову (читать еще можно, смотреть - нет), по Шаламову (странно, но получилось скорее хорошо, может быть, еще и потому, что очень важнее сам факт упоминания имени Шаламова), сериал про Есенина (нет слов уже, даже эмоций нет, жалко прежде всего Есенина), сейчас вот идет "Мастер и Маргарита". А что? Все (почти все) ожидали гораздо худшего. Да, самое интересное и смешное в романе выглядит на экране хоть и не смешно, зато интересно, а вот самое скучное - вполне достойно. Главная радость: Безруков - хорош. Обаятелен, как все его персонажи, и, как все его персонажи, это скорее обаяние зла. Радость вторая, может, еще более важная: никакой мистики. Добротный сериал по хорошему (скажем так) роману. Грядет еще сериал по "В круге первом" Солженицына. Сценарий и голос за кадром - Александр Исаевич. Ну да. Аксенов тоже - сценарист, про Слаповского мы даже не говорим.

Среди хэдлайнеров книжного рынка по большому счету не наблюдается перемен. Лучше писать никто не стал, слава Богу, что вообще пишут. Итак: Эдуард Лимонов "Смерть в автозэке" (первая пьеса писателя-радикала, приложен компакт-диск с интервью); сборник рассказов вечного финалиста "Букера" Алексея Слаповского "Мы" и роман "Они"; повесть человека-театра Евгения Гришковца "Реки" (он усиленно зарабатывает себе репутацию не клубного, а настоящего литератора). Что еще? Владимир Сорокин "Четыре" (рассказы, сценарии и скандальное либретто "Дети Розенталя"), неожиданно легкие и веселые "Московские сказки" Александра Кабакова; апокалиптический роман Дмитрия Быкова "Эвакуатор"; его же "Пастернак" (биография в серии ЖЗЛ); второй роман Рубена Гальего "Я сижу на берегу"; триумфальный Михаил Шишкин с "Венериным волосом"; радикальный Александр Проханов со своим "Политологом"; виртуальный и таинственный Виктор Пелевин с пьесой-романом-чатом "Шлем ужаса"; мемориальная "Верпа" покойного Алексея Хвостенко; брутальный "Портрет с натуры" поэта-осумбезовца Андрея Родионова; сборник памяти Татьяны Бек "Она и о ней"...

Она и о ней. Об этом тоже надо. Бек, Гаспаров, Владимир Топоров, Джон Фаулз, множество других, невосполнимых. Личная трагедия для нас все равно одна - Татьяна Александровна Бек. Виноваты в ее смерти все. Все мы.

Грустные поводы перемежались вялотекущими провокациями и скандалами. Уходящий год помимо прочего был годом многочисленных, большей частью скандальных премий. "Национальный бестселлер" (скандал по определению, хотя в этом году его и получил далекий от политических баталий Михаил Шишкин), русский Букер (утративший после последней церемонии и спонсора, и престиж, зато, поговаривают, получивший новое название "Букер-Единая Россия"), "Дебют"... Без скандала не обошлась и самая главная литературная премия этой планеты - Нобелевская, хоть досталась вполне респектабельному Гарольду Пинтеру. Во-первых, выяснилось, что он демонстративно презирает Америку. Во-вторых, двое шведских академиков вышли из нобелевского жюри в знак запоздалого протеста против прошлогодней лауреатки, австрийской писательницы Эльфриды Елинек, автора романа "Пианистка", фривольного и в чем-то порнографического.

А в России премиальная жизнь в этом году окончательно отделилась от жизни литературной. Даже завлекательные наклейки "лауреат", "победитель", "участник шорт-листа", которые заботливо наклеивают на обложки товароведы в книжных супермаркетах, перестали существенно влиять на объем продаж. Широкие массы читателей не знают и знать не хотят о премиальном процессе, о критических перепалках, не следят за толстожурнальными публикациями. Они читают книги, книги как таковые.

В этом году стало наконец ясно: главный на книжном рынке не писатель, не пиарщик или издатель. И даже не продавец. А - читатель. Маленький человек с большим кошельком. Не нравится? Других читателей у нас для вас нет.