0
1021
Газета Главная тема Интернет-версия

03.02.2005 00:00:00

Тюрьма народов, или Лагерек # 13

Тэги: лимонов, торжество, метафизика


Эдуард Лимонов. Торжество метафизики. - М.: Ad Marginem, 2005, 222 с.

В начале своей новой книги Эдуард Лимонов уведомляет читателя: "В "Торжестве метафизики" мистическое измерение преобладает над физическим, другой мир успешно одолевает реальность физическую или же смешивается с нею в выгодных для него пропорциях. Человек бежит в другой мир, если его не удовлетворяет этот мир. Или же этот мир, видимый, потерял для него таинственность. Отдал все свои тайны одну за другой. В моем случае годится второе объяснение. К моим шестидесяти годам видимый мир отдал мне все свои тайны. А реальность колонии так близка к невидимому миру, как монаху в его холодном горном монастыре близок Бог".

Сразу скажу, что никакой "внешней" мистики в книге нет, наоборот, наблюдения и размышления Лимонова, как всегда, предельно рациональны. Вся метафизическая, невещественная сторона бытия касается только самого автора, осмысляющего свои отношения с миром и способного даже за колючей проволокой испытать минуты счастья и покоя - потому что он свободен всегда. Главный разговор - о внутренней свободе. "Внешне" же речь в книжке идет, главным образом, о "чудном лагерьке", образцово-показательной колонии общего режима # 13, лежащей "в продуваемых ветром и накаленных континентальным солнцем заволжских степях, на окраине города Энгельс", - последней точке в тюремном маршруте Лимонова. Отсюда он уйдет на волю, "по УДО", желанному условно-досрочному освобождению. Главные герои - люди этой зоны. Осужденные разных национальностей, вер и правд, из разных социальных слоев и разного тюремного статуса - от авторитетных заключенных и лагерного "актива" до "обиженных". От начальника колонии, Хозяина, до рядовых исполнителей карательных функций государства. От членов "всяческих комиссий по правам человека, участников общероссийских совещаний прокуроров, представителей ОБСЕ, ПАСЕ" и представителя по правам человека при президенте писателя Анатолия Приставкина, нанесшего Лимонову "визит" и обещавшего: "Мы вас непременно отсюда вытащим", - до телевизионщиков, снимающих Лимонова в тюремных интерьерах: "...Солнце как топленое масло, пот, розы, асфальт - все присутствовало. И звук топающих ног. "Шаг!" Очаровательная картинка унижения. И я в кепи и в очках среди всего этого - основной объект показа. Тюремные моды 2003 года, летний сезон".

Есть в книге места очень сильные. К примеру, описание обеда заключенных в столовой под музыку "Rammstein", когда животная энергия поглощения пищи сливается с революционной силы музыкой, зовущей крушить ненавистный, несправедливый мир. И когда Анатолий Приставкин говорит Лимонову: "Общество сейчас на вашей стороне. Вы Большой Русский Писатель, и вам здесь не место, среди воров и убийц", - тот возражает: "Здесь есть достойные люди". Это считает важным сказать писатель писателю, а не просить хлопотать о скорейшем освобождению.

И конечно, в центре авторского внимания - сама Тюрьма как общественный институт, как страшное неумолимое здание - но не правосудия, а тотальной несправедливости, с неизбежностью заставляющей одних измываться над другими, добавлять к пытке несвободой гораздо более страшную пытку перманентного унижения, пытку сизифова труда и "пытку культурой".

Тюрьма у Лимонова становится метафорой всей России, представляющейся автору государством крепостническим, феодальным, колониальным. Он рассуждает о Пугачевском восстании, пишет пунктирно свою историю Пугачевского бунта и размышляет о времени и месте, в котором оказался. Приходит к выводу, что ничего ни в пенитенциарной системе, ни в самой России с XVIII века не изменилось.

В 1772 году в этих краях Пугачев привел своих казаков к присяге, и именно близ этих мест, в Мечетной слободе, старец Филарет подсказал Пугачеву путь "Петра III", после чего началась Крестьянская война 1773-1775 годов. А спустя четверть века именно тут, по этой выжженной солнцем заволжской степи, донские казаки во главе с Платовым шли походом на Индию. Но "...в селе Мечетном Вольского уезда Саратовской губернии гонец из Санкт-Петербурга догнал их и объявил о смерти Павла I и восшествии на престол нового государя Александра I. Александр I повелел донцам вернуться на родину. Павел I был убит в результате заговора, организованного английским послом в Санкт-Петербурге. Россия разорвала союз с Наполеоном. Английские колонии в Индии избежали русского нашествия. Голова кругом идет от мысли о той ситуации, которая сложилась бы, если бы донские казаки закрепились тогда в Индии". Такая вот версия с конспирологическим подтекстом - в духе построений Дмитрия Галковского о России как английской криптоколонии.

Словом, "чудной лагерек" помимо прочего есть еще и место несбывшихся надежд России имперской и место гибели России свободной. И в метафизическом, и в предельно бытовом смысле. Он, Лимонов, - в точке на карте, оторванной от всего остального мира, и правят здесь законы первобытные. Хозяин и вся администрация - как феодальные князьки, с делегированным им слепым, бездушным государством правом казнить и миловать. Или "стереть в лагерную пыль", по выражению Лаврентия Берия.

Что же касается метафизики и мистики, то и эти переживания в книге есть. Душа, помещенная в эту почти буддийскую пустоту неволи, оказывается, несмотря ни на что, свободна и творит свой, автономный мир, в котором есть и любовь, и вера, и надежда. И даже привязанность зэка Савенко к случайному девичьему портрету, собранному неведомым осужденным из мозаики-паззла, не кажется патологической: "Я вернулся через полчаса и прошел перед портретом. Она с интересом, но, как мне показалось, и с печалью следила за мной, горячечная, ангел мой! Она несомненно узнала, что через десять дней я, вероятнее всего, уйду от нее. И кто же мне даст унести ее портрет. Да и будет ли она такой пылкой вне места торжества метафизики, вне 13-й колонии?"

И конец, конечно, закономерный: свобода. Как кинули за решетку, так, второпях, и выпустили. Из Ада, сквозь невзрачные его врата - под синее небо: "Отворяю какую-то дверь и оказываюсь перед толпой журналистов и национал-большевиков. Мне протягивают открытую бутылку шампанского. Так я покинул земли носорога Егузея. Где цветут монашеские розы, летает на закате Симон Маг и живет девочка-демон". Демонов в наших душах мы можем сразить только сами. Это шаг к свободе индивидуальной. Свобода для всех - дело общее. Она близка, как близок зэку на шконке Бог.


Комментарии для элемента не найдены.

Читайте также


КПРФ планирует удерживаться на волне советской ностальгии

КПРФ планирует удерживаться на волне советской ностальгии

Дарья Гармоненко

Иван Родин

От лица руководства партии Юрий Афонин пропагандирует разворот россиян к социализму

0
378
Памфилова загодя ставит вопрос о будущей избирательной системе

Памфилова загодя ставит вопрос о будущей избирательной системе

Иван Родин

Разделение Госдумы пополам между депутатами-списочниками и одномандатниками – это чисто политическое решение

0
441
Путин призвал закрепить уровни владения мигрантами русским языком с учетом нужд при трудоустройстве

Путин призвал закрепить уровни владения мигрантами русским языком с учетом нужд при трудоустройстве

0
303
Глава Республики Коми Владимир Уйба заявил, что покидает свой пост

Глава Республики Коми Владимир Уйба заявил, что покидает свой пост

0
329

Другие новости