Дело оборотней в обложках

Новый роман Виктора Пелевина "Священная книга оборотня" появился чуть больше года после выхода "Диалектики Переходного Периода (из Nиоткуда в Nикуда)". Писатель выдал продукт, который, без сомнения, можно назвать средоточием всех идей, проблем и приколов, рассыпанных по всему полотну его творчества. "Все, что я хотел сказать журналистам, я сказал┘ в этой книге", - заявил Виктор Олегович, как бы отметая возможные вопросы и отсылая нас к классике. В том смысле, что рассказать о книге можно, только ее написав.

Пелевин написал действительно хороший роман. Важный. Классический (не в строгом смысле слова). Поскольку действительно хороший роман многогранен, обсуждать его можно до бесконечности и с разных точек зрения - литературоведческой, философской, потребительской и какой угодно еще. Кроме того, цитируя собственно из текста, "одна из самых серьезных проблем в мире современного искусства - придумать оригинальную и свежую вербальную интерпретацию работы". На интерпретации мы пока не осмеливаемся, а потому, для начала, о чем и о ком. Героиня, от лица которой ведется повествование, - лиса-оборотень (китайская мифология). Зовут ее А Хули, что по-китайски (во всяком случае, у Пелевина) означает всего лишь "Лиса А" (или "Алиса"). У нее есть хвост, который работает чем-то вроде антенны, наводящей на людей морок. Погружающей в транс. Создающей иллюзии. Кроме того, А Хули не вполне женщина, да и вообще такие "лисы" не имеют пола в привычном понимании слова (разве что какой-нибудь "четвертый" пол).

Живет она в Москве, зарабатывает проституцией - как повелось у этих лис многие тысячи лет назад, потому что они питаются высвобождаемой сексуальностью клиентов. В физический контакт с клиентом А Хули, разумеется, не вступает. Достаточно вовремя удалиться в ванну, выйти оттуда с распушенным хвостом (в обычном состоянии он почти не заметен) и, показав мужчине свое чудо, погрузить его в мир сокровенных сексуальных грез (до конкретного содержания которых А Хули нет никакого дела). У нее есть сестры - другие лисы, живущие в других странах и, каждая по своему, окучивающие других мужиков.

Сюжет лихо закручен и увлекателен. Уже с первых страниц книги А Хули попадает в цепь ситуаций полукриминального характера, выводящих на нее спецслужбы и, в частности, генерал-лейтенанта ФСБ Александра, который оказывается волком-оборотнем, вервольфом (северная мифология). У них, говоря без обиняков, состоится самая настоящая любовь. В контексте философии "Священной книги оборотня" ее можно назвать метафорой слияния мужского и женского космических начал. Не продолжая далее пересказа (почитаете!), напомню, что ни Александр, ни А Хули не являются людьми. Для того чтобы писать о человеческом (слишком человеческом!), Пелевину нужно столкнуть двух оборотней. А результат - "Любовь не преображает. Она просто срывает маски" (так говорит в определенный момент Александр).

Оборотничество, маскарад, двойничество, умножение смыслов и игра с ними - все это для писателя Пелевина и его мифологии вещи ключевые. Но чем больше мы увлекаемся описанием мира, расширением и уточнением его картины, тем дальше мы уходим от той сути, которую в банальных терминах можно назвать смыслом жизни и о которой, в общем-то, пишет Пелевин. "Созерцание сокровенной сути", практикуемое А Хули, есть на самом деле "дерганье хвоста", попытка вытащить себя за косичку из болота вербальности. Но ведь и нам Пелевин своим романом пытается передать те впечатления, которые сложились у него по итогам личного общения с этой сутью. А уж читатель, купивший роман Пелевина и валяющийся с ним на диване, берет производную от производной этой пелевинской сути и волен интерпретировать его откровения как заблагорассудится.

Мне вот, к примеру, показалось, что это прежде всего книга языка. И о языке. Как семантической системе. В данном случае - о русском языке (ну уродился писатель Пелевин в России, с кем не бывает!). Но мог бы быть и любой другой, к примеру, английский, шуточки на котором есть и в этой книге.

Русский язык для Пелевина двусмыслен, как и сама Россия. Сравнивая Запад и Россию, живущая в Лондоне сестренка И Хули пишет (электронной почтой, разумеется) в Москву А Хули: "Ваш мир скоро будет похож на наш (во всяком случае, для тех, кого оставят обслуживать перекачку нефти), но пока в нем еще остались теневые зоны, где царствует спасительная двусмысленность. Именно там душа вроде твоей может обрести если не счастье, то хотя бы равновесие. Если эти зоны двусмысленности за тебя создают другие, наслаждайся ими, пока они есть".

Двусмысленности Пелевин выискивает уже в языке, ища какие-то новые сочетания букв, слов и смыслов. Причем зачастую сначала возникает формальная игра в слова, а потом уже писатель наполняет ее смыслами. Или иллюзиями смыслов (что на самом деле одно и то же).

Взять хоть имена и прозвища самой героини. Она прежде всего лиса, но она и лиса А, и А лиса, и А Хули, и Адель (по "сценическому", то есть рабочему, псевдониму), и Ада, как называет ее уменьшительно Александр ("в имени могло крыться два полярных смысла - "ад А" и "А да", - размышляет она). Она же и Красная Шапочка - но о фольклорных мотивах у Пелевина как-нибудь в другой раз. Мелькают в тексте и палиндромические конструкции, к которым Пелевин испытывает давнее, впрочем ироническое, пристрастие.

Не всегда заметные читателю детали сцепляют воедино мир, описываемый Пелевиным. Скажем, в папке-скоросшивателе, наскоро просмотренной в жилище фээсбэшного генерала-оборотня, А Хули обнаруживает листок бумаги с надписью: "Сашке на память. Превращайся! WOLF-FLOW! Полковник Лебеденко".

Внимательный читатель Пелевина вспомнит тут полковника танковых войск Лебеденко, вожака стаи волков-оборотней из "Проблемы верволка в средней полосе". И может предположить, что сам генерал-оборотень Александр Серый из "Священной книги оборотня" - это дослужившийся до генеральских чинов турист Саша Лапин, выбравший однажды летним вечером "не ту дорогу". В самом конце мелькнет и фамилия копирайтера Татарского из "Generation "П"", ставшего "политтехнологом", - именно на него во сне наступит тот самый пес с непечатным именем из шести букв. Кто и что этот пес - нетрудно догадаться. В книге полно вкраплений из текущей медийной реальности. Вплоть до того, что сотрудник Александра (и одна из ключевых фигур романа), Михалыч "впаривается" не чем иным, как кетамином. Который, как мы знаем благодаря СМИ, является незаменимым средством в ветеринарной практике. Как бы лекарством для как бы животных. А сам оборотень Александр по ходу дела листает детектив под названием "Оборотни в погонах". В отличие от интеллектуалки А Хули, увлеченной "Краткой историей времени" Стивена Хокинга...

Попутно Пелевин объясняет значения слова "реальный" в современном русском языке (к примеру, "общеупотребительное прилагательное, означающее "имеющий долларовый эквивалент"), или затрагивает всякие лакомые для современного искусства и просто модные темы, в разработке которых он - мастер: деньги, бизнес по-русски, нефть, интернет ("сходство интернет-колумниста с лисой-оборотнем в том, что оба стремятся создавать миражи, которые человек примет за реальность"), гендерные проблемы и многое другое, вплоть до толкований "Матрицы" и успешной эксплуатации чекистской поэтики.

При этом, конечно, кокетничает. Устами персонажей: "Нет, хорошо все-таки, что мне не нужно писать книгу о России. Какой из меня Солженицын в Ясной Поляне", - говорит лисичка. Но описывает Пелевин все ту же реальность, которая, в развитии, существует и в других его произведениях. Насколько она совпадает с мироощущением читателя, каждый может проверить сам.

Стоит только помнить, что в обычной жизни никто из нас ни в каких оборотней не верит. Так что будьте осторожны! Пелевин ведь тоже оборотень. Протей с берегов Москва-реки. Писатель с двойным дном. Прислушайтесь, но не доверяйтесь до конца: "Дело в том, что слова, которые выражают истину, всем известны - а если нет, их несложно за пять минут найти через Google. Истина же не известна почти никому".