EL-НГ Когда роману Проханова "Господин Гексоген" присудили премию "Национальный бестселлер", все думали, что это будет самым громким событием этого года. Однако жизнь, как всегда, оказалась жестче. Мы завершаем год с еще не остывшим после захвата "Норд-Оста" сознанием. Война не просто пришла в наш дом, она выбила дверь. Кстати, каверинские "Два капитана", блестящая книга, по которой был сделан этот мюзикл, - почти целиком построена на войне. И ее герой находит своего двойника, капитана-предтечу, только став военным летчиком.
Этот военный человек по имени Саня Григорьев стал настоящим героем своего времени.
Сейчас в литературе такого героя нет, он пока лезет в нее из детективов, из телевизионных сериалов о братве с ментами. Вместо того, кто боролся и искал, нашел и не сдавался, вместо военного летчика все время норовит появиться бандит. А бандит, сколько бы он ни назывался благородным разбойником, сколько бы ни показывал казенные бумаги, где он значится Робин Гудом, - все равно бандит. Сейчас этого героя нет. И можно сколько угодно в московских клубных кафе обсуждать тенденции и стиль, но все время приходится держать в уме, что в темноте на востоке обрастают сосульками лопнувшие теплоцентрали и бредут люди с керосиновыми лампами по черным поселкам. В небе над ними ни огонька, а фанерный самолет "Норд-Оста" был хорош всем - только не летал.
Правильный герой - это первое, чего ожидает потребитель литературы.
Есть другое литературное обстоятельство уходящего года. Оно в том, что литература опять стала больше, чем литературой. Владимира Сорокина теперь знает и неграмотный. И почти каждый грамотный если и не прочел его, то хотя бы держал в руках его книжку. Его узнают на улицах, как телеведущего. Маргинал выбрался за поля, андерграунд стал мейнстримом. Соответственно вчерашний мейнстрим - от писателей-деревенщиков до Марининой и Донцовой - ушел в андерграунд. Ибо просто читатели - это все-таки андерграунд, а у Марининой и Донцовой как раз те самые просто читатели. Их много, но все-таки меньше, чем телезрителей. Телезрители же любуются Сорокиным и (в меньшей степени) Лимоновым. Последнего уже сделали героем, не дай бог - сделают мучеником.
Литература в очередной раз в упадке, но почти все умеют плести сюжет. Читать интересно и хочется. Происходит битва радикализма с традиционализмом. На "Национальном бестселлере" победил радикальный роман, на Букере - традиционное начало. Суть не в стиле письма, а в той оценке, что выносит романам читающая публика.
Потому еще один подарок, который может возникнуть под литературной елкой, - компромисс между радикальным стилем и традиционным.
Внешней загадкой остается то, что этот год был кризисным для многих издательских проектов, связанных с так называемой серьезной литературой. Ведь хорошая литература у нас, безусловно, есть. У нас есть и очень хорошие читатели - не много, не мало - ровно столько, сколько нужно. Даже издатели у нас есть, разные издатели, конечно, со своими тараканами в голове, с находками и просчетами.
Но у нас нет адекватной системы распространения.
Того промежуточного звена, которое находится между издателем и читателем. Это почти дарвиновское промежуточное звено, поскольку загадок с ним больше, чем разгадок. А так получается, как в жизни: писатели и их издатели говорят, что плохо дело, и списывают на книготорговлю свои просчеты, читатели поговаривают о гибели русской литературы и гнобят издателей и писателей, а книготорговцы говорят о том, что читатель никого, кроме Бушкова, не купит.
Оптовик-книготорговец остается наиболее консервативным участником книжного рынка. У него на слуху одна литература, а критики трубят о другой. Они - по разные стороны елки.
Хорошо бы найти под елкой это промежуточное звено - Мудрого Книготорговца-просветителя. Хорошо бы, чтобы оно свалилось туда откуда-то, потому что как оно возникнет - никому до конца не понятно.
Итак, хорошо бы найти поутру под елкой Положительного Героя и Правильного Книгопродавца. Потому что если мы там их не найдем, то придется создавать их самим, медленно выращивать их среди таких же, как мы.
Подарки-то куда приятней. Потому как - даром.
