Рисунок как признание

Лучезарное яблоко. Рисунок из архива автора

Трагических тем учителя боятся как огня: давайте наши деточки будут рисовать только что-нибудь радостное-светлое-веселое! И мальчики, и девочки! Но страшные, философские, даже мрачные темы тянут детей, не говоря уже о подростках, как магнитом. Особенно мальчиков – они чаще рисуют внешне агрессивное: чудовищ, вампиров, зомби, драки или битвы. Девочки же склонны по своей природе к миру и любви. Трагическое у них чаще прячется внутри. Затаенная боль проявляется в образе или названии: кто-нибудь одинокий, несчастный, обиженный – звереныш или игрушка. Все дети думают о грозном и страшном, и о грустном тоже, а порой и живут в этом – в книгах, кино, хуже – если в реальности.

…Сколько же я видела невзрачных детских работ, изображающих Рождество! Людей, к тому же святых, даже взрослым художникам изобразить нелегко. А что если взять библейскую тему шире, дать свободу выбора – сюжета, символов? Тогда среди сплошной фиолетовой воды плывет «Ноев ковчег» – дом-корабль с красным солнцем (Саша, 6-й класс). В ночном колорите – величественная Смерть без лица, идущая с косой на фоне крестов: «Зловещий сон, предвидящий конец света – Апакалипсис. Царствование смерти и превращение мира в ад, рая – в слияние двух пространств, и кроме гибели и вечных Мук ничего не предвещающую пустату» (авторская орфография, Денис, 9-й класс). Все смешалось: и чудища, и небеса с землей, и краски – до полного сумбура – в картине пятиклассника. А какая может быть цветовая гармония, если наступил «Конец света»?

У детей нет правил: другой мальчик наряду с неведомыми чудищами, ползающими-ходящими-летающими под красным солнцем, прямо по небу той же густой красной гуашью написал: «Небо тьмы». Готовое название триллера…

У Саши (5-й класс) в наборе основные цвета: красный, желтый, синий должен быть третьим, но у него – фиолетовый. На симметричном рисунке – красно-золотые, узорные, торжественные ворота, но фиолетовый цвет добавляет мрачную напряженность. Название поражает, не догадаться: «Как черт видит рай». Как? – в виде стены с ослепительно-яркими парадными воротами, но... недоступными и закрытыми для чертей.

Важная особенность: на уроках рисования в отличие от других предметов все дети сильно разнятся – способностями, степенью обученности и любви к предмету. К примеру, один ребенок с первого класса посещал художественную школу и завидно рисует, а другой – даже дома почти не рисовал. И среди одноклассников боится это показать и валяет дурака, срывая урок, чтобы не попасть под насмешки (я беру крайности).

А допускаете, что даже при неумелом рисунке мыслеобраз картины может быть гениален или невероятно точен? У девятиклассника печальная акварель: внизу – широкая полоса скучной коричневой земли (а какая она еще – если обучение живописи прошло мимо?). Над землей – дождь: хаотичные дождевые бледно-фиолетовые линии на белом фоне. Выше – грозовое небо с грязными желтыми молниями. Их целых три – Бог же прогневался, и не слáбо! Справа на белом фоне еле заметные, написанные очень разбавленной черной акварелью два бледных человеческих силуэта. Безликие прозрачные, призрачные тени упираются в край картины и, кажется, вот-вот покинут ее. Это «Изгнание из рая». Нужны ли подробности, когда случилось такое? Неумелость и недостаток времени в данном случае дают преимущество: при минимуме средств максимальную выразительность.

Нестандартная принцесса.  Рисунок из архива автора

У тонкой, внимательной 11-летней Маши – картина-узор: на густом зеленом фоне, в сáмой середине – огромное красное «Яблоко», и не просто яблоко: оно лучезарное, от него отходят по кругу в края листа желтые лучи. Его несколько раз обвила вокруг, как удав, серая змея. Скорее – Змий! По углам картины – четыре небольших красных яблока. Или это – сердцá? А справа – два голубых облака. Как память о райской жизни? А может, это Адам и Ева, превратившиеся в облака? Или – их души? Удивительная кодировка цвета, удивительный мир, многослойный, изящный по смыслу в столь лаконичной и очень декоративной работе.

Пятиклассницы Ирина, Оксана и Маша задумали коллаж. Плотно закрашенное фиолетовой гуашью озеро или море-океан. Три белых лебедя из белой ткани. Посередине озера – зеленый, в травах, лоскутный холм. На нем высится белый ангел с крыльями из фольги. Над озером – две серебряные бабочки. Большое бледно-желтое солнце и много-много белых чаек. И вся эта идиллия называется «Ангельский холм».

Помните стихотворение «О мальчиках и девочках» (из чего они сделаны) в великолепном переводе с английского Самуила Маршака?

Однажды я предложила студийцам нарисовать не простое, но одушевленное дерево. И у мальчиков возникли: дерево-убийца, дерево-зомби, ядовитое дерево и т.п., а у девочек – Божье дерево, дерево любви, дерево радости, древо мира, древо радуги.

Спасибо девочкам! Пока мальчики борются с чем-то или кем-то – они спасают мир добром и светом.

Знакомый физик говорил: «Мужчина в природе – расходный материал». Вспоминается анекдотическая фраза: «Мужчины – это случайно выжившие мальчики». В общем, есть о чем подумать, глядя на вольные рисунки мальчиков и девочек.

Главное – вдохновить: темой, приемом, фактурой, материалом – и отпустить души юных художников на волю. И не бояться в рисунках мальчиков – чудовищ, призраков, вампиров, драк и сражений. «Надо все же склонять их к рисованию доброго и светлого, способствовать этому!» – возразит мне большинство коллег. Безусловно. Так это и есть доброе и светлое, если понимать, что мальчик, подросток проживает в этих рисунках свои победы, а изживает – свои страхи. Вспомним первобытный магический ритуал: чтобы охота была удачной, сначала убивали нарисованного зверя. Разве в мальчиках умерли охотники?

Чего же не надо бояться в рисунках девочек? Там чаще всего нестрашное: бесконечные сердца, домашние питомцы, феи, принцессы, королевы. Темы любви, семьи, деторождения их волнуют постоянно. Нет запретных тем – есть правильная или неправильная, травмирующая или понимающая реакция педагога (родителя). А вечные темы волнуют их не менее, если не более, чем взрослых. И дети, великие молчуны, скорее выразят свои проблемы в рисунке, чем в разговоре.

Напоследок давайте о красивом. Как в знаменитом меме, где продавец «рыбов» разложил их на берегу, таких больших и блестящих, а коты чинно, как на королевском приеме, сидят и смотрят на оных. «Рыбов продаете?» – «Нет, показываю. Красивое». А что может быть красивее принцесс?

В некоем классе собирались ставить не помню какую французскую сказку. Там был принц, собиравшийся жениться. И вот нас попросили создать в качестве декораций галерею красавиц, дабы было из кого выбирать. Причем в солидном формате: ватмана или полуватмана. Задание для пятых–седьмых классов. Многие работали командно-попарно. Я нередко практиковала это: и веселее, и работу можно сделать быстрее с человеком, который тебе приятен.

Как думаете, мальчики этого возраста могут-хотят-способны нарисовать красивую принцессу наравне с девочками? Тема-то вроде девчачья.

И возник вопрос у шестиклассников Саши и Гриши: «Можно нарисовать уродливую принцессу?» Я ответила: «Давайте!»

Что же у них получилось? Совершенно очаровательная в своей некрасивости принцесса. Блондинка с коротким косичками, в золотой короне, в пенсне – может, она ученая? В желто-голубом пышном платье, с роскошным бантом на юбке и бантами на рукавах. Украшениями не обидели: перстни, браслеты, кулон. Вышла она на прогулку: потому и дорожка с дворцом выписаны, и дерево с птичкой в гнезде рядом, чтобы не скучно ей было.

Честно скажу: не хочу обижать красавиц принцесс, но будь я принцем – я выбрала бы ее, уж больно необычная. Впрочем, в процессе творчества появилась и принцесса из Африки – с прекрасным зеленым лицом, в оранжевом платье, в узорном звонко-сине-оранжевом головном уборе на фоне желтого неба и синего моря. И даже принц – восточного типа, в чалме, нарисованный девочкой, – для какой-нибудь неприкаянной принцессы из иной сказки.

И неважно, что спектакль не состоялся, зато коллекция красавиц была сотворена, и любой из них может посчастливиться стать невестой принца.