Как часы объединяют сердца

Каминные часы «Наполеон I в битве при Ваграме» (Франция, ок. 1840 г.) напоминают экспонаты дворцов Петербурга.  Фото автора

У бабушки с дедушкой часы висели на стене в гостиной. «С боем», – учил меня дед, ветеран Великой Отечественной войны. Я понимала, что для него это важно, наблюдала, как он каждый день, утром, совершал один и тот же ритуал – залезал на табуретку и заводил часы маленьким ключиком: «Теперь будут идти, не остановятся».

Когда меня пригласили на презентацию часов с изображением «Ежика в тумане», я без раздумий согласилась. Все совпало: я испытывала трепетные чувства и к часам, и к мультфильму Юрия Норштейна. Полвека прошло с момента выхода этого союзмультфильмовского шедевра, целое поколение выросло. У мужа была даже большая иллюстрированная книга в твердой обложке, она кочевала с ним из квартиры в квартиру, пока мы не встретились и я с удивлением не обнаружила ее на прикроватной тумбочке. Куда делась книга, после никто из нас уже и не вспомнит, однако нельзя отрицать, что порой культовые картины объединяют сердца.

Персональные, как сейчас говорят, часы привез мне отец из Риги. Ездил в командировку на неделю, вернулся и чуть ли не в дверях сказал: «У меня для тебя подарок! Закрывай глаза и давай руку». Не зная, что мне приготовили, я сделала, о чем просили. В тот момент я обратилась в слух. Но на руку ничего не клали, ее захватывали в плен, опоясывали чем-то. После странных манипуляций отец попросил меня открыть глаза, и я увидела часы с надписью «Электроника». Это было счастье. В то время в классе мало кто мог похвастаться электронными часами.

И вот открываешь двери, пробираешься сквозь витрины, поднимаешься на самый верхний, третий этаж здания, а там – Музей времени и часов. Как не познакомиться с постоянной экспозицией, если она такая богатая! Здесь собраны такие любопытные экземпляры: и дореволюционные, и советские, и торговых марок Российской империи, и разных заводов. Среди экспонатов есть и часы, изготовленные в 1794 году фабрикой Петра Нордштейна – одним из первых часовых производств, учрежденных по указу Екатерины II, часы торговых домов Павла Буре, Генри Мозера, Вильяма Габю и других часовых компаний конца XIX – начала XX века.

Я быстро прошла напольные и настенные часы, меня влек полумрак и яркий солнечный блеск. Покрашенные в черный стены и низкие потолочные своды создавали необходимую атмосферу таинственности для экспонатов далекого прошлого. Каждая модель бронзовых часов, словно царственная особа, занимала собственный отсек в витрине, чтобы гость не отвлекался, не переключал внимание заранее, не рассмотрев все детально. Этот сверкающий золотом зал немного напоминает петербургские музеи, как Эрмитаж, только без толики пафоса, а французские маятниковые часы XVIII – начала XIX века вполне могут рассматриваться в качестве бронзовых скульптур. Кстати, скульпторами для часов выступили Этьен-Морис Фальконе, Гийом Кусту, Клод Мишель (прозванный Клодионом) и другие. Так что вполне можно вообразить подобные интерьерные часы как дополнение убранства аристократических домов той эпохи.

Как отмечают экскурсоводы музея, в России часовое производство возникло только во второй половине XVIII века из-за отсутствия материально-технической базы – станков, инструментов и материала. Поэтому использовали заграничные готовые детали механизмов, которые собирались и оправлялись в часовые корпусы. В XIX веке мастерские по сборке часов из привозных деталей встраивались в структуру торговых домов.

Большая часть экспозиции посвящена советской часовой промышленности с момента ее основания в начале 1920-х годов и до распада Советского Союза. Бродя от стенда к стенду, я только и успевала прочитывать названия часовых заводов: «Полет», «Слава», «Ракета», «Восток», «Заря», «Чайка», «Молния», «Агат», ЗИМ, «Электроника». Сплошное стремление вверх, куда-то вдаль, на абордаж, на покорение условных эверестов, новых планет... Время было другое, а может, люди.

В музее представлены даже модели периода расцвета отечественной часовой индустрии 1960–1980-х годов. Оказывается, тогда Советский Союз стабильно входил в мировую тройку лидеров по производству часов. Например, самые тонкие советские часы «Полет 2200» были удостоены Приза международной ярмарки в Лейпциге в 1965 году как самые тонкие мужские двухстрелочные наручные часы без автоподзавода.

К юбилею выпуска мультфильма «Ежик в тумане» режиссера Юрия Норштейна выпустили коллекционную модель часов.  Фото пресс-службы киностудии «Союзмультфильм»

Коллекционные часы красовались посреди специально созданной мини-инсталляции в стеклянной витрине. В центре циферблата – главный герой мультфильма растерянный Ежик. Часовой стрелкой назначили нерасторопную улитку, минутной – дубовый листок. Вместо цифр – метки из кристаллов.

«Могла бы и меня взять», – ответил муж на мое восторженное видеосообщение с изображением часов. «Что тебя расстраивать? Эти часы – недешевое удовольствие. Их всего тысячу сделали. Лимитированная коллекция», – прервала я последующие расспросы и решила примерить часы. Специально обученная дама достала экземпляр из стильного футляра, расстегнула кожаный ремешок, оформленный в стилистике анимационной ленты с ежиком и лошадью, и надела мне на руку. Тут же подбежали фотографы и стали фиксировать мой «триумф».

Некоторые гости собирались уходить и обменивались репликами с остающимися. «До встречи!» – «Вы покупаете?» – «Да-да-да, едем домой, чтобы спокойно выбрать номер». «Номер?» – спросила я у организатора. «Часы под уникальными номерами. Их разбирают, на предварительных заказах уже выбрали номера типа «666» или «13», – доверительно рассказали мне. Даже не стала это комментировать, а просто пошла к фотостенду, у которого снова пустили дым, как тот густой, молочный туман в мультике о дружбе, о теплых отношениях, где есть место чаепитию в лесу, молчанию вдвоем и счастью, которое любит тишину и существует вне времени.