Геннадий Гутман
Роль Серафимы Бирман в фильме Сергея Эйзенштейна считается одной из главных ролей в золотом фонде кинематографа. Кадр из фильма «Иван Грозный» (1944)
Обжигающая дрожь театра
Эту дрожь 11-летняя девочка почувствовала, когда впервые увидела на сцене театра спектакль «Измаил». Пьеса да и сам спектакль, разыгранный местными актерами, были слабыми, но девочка в этом еще не могла разобраться – ее поразила прежде всего волшебная атмосфера театра, искусство перевоплощения. С тех пор она навсегда полюбила театр, и это чувство сохранилось в ней на протяжении всей долгой жизни.
Окончив гимназию, дочь штабс-капитана 51-го резервного полка Германа Бирмана Серафима вырвалась из провинциальной кишиневской глуши в Москву – в совершенно другую жизнь, где обязательно должна была исполниться ее мечта – быть актрисой.
Школа Адашева
В Москве – для родителей – поступила на историко-филологический факультет Высших женских курсов В.И. Герье и одновременно – для себя – в известную драматическую школу артиста Художественного театра А.И. Адашева.
Ни историком, ни филологом она не стала, а стала выдающейся актрисой и режиссером. Бирман говорила, что искусству нельзя научить, ему должно научиться. И она училась, жадно впитывая уроки своих учителей, среди которых были Василий Качалов и Леонид Леонидов, вносившие в классы и аудитории дух Художественного театра. А потом в школе появился Леопольд Сулержицкий. Актером он не был и не мог так блестяще, как они, показать ученикам то или иное место в роли, но гораздо лучше их умел объяснить.
В школу он принес знание действительной жизни, и это обстоятельство было весьма немаловажным для будущих актеров. Кроме того, Сулержицкий был верным последователем Константина Станиславского и на уроках внедрял и развивал в своих учениках разработанную им новую внутреннюю технику, необходимую актеру для создания творческого самочувствия по своей воле. Театр представления в эти годы уже изживал себя – на смену ему шел Художественный театр, театр переживания, театр тонкой психологической игры. В 1911 году, окончив школу, Серафима по рекомендации Качалова была зачислена сотрудницей МХТ.
Из «подворотни» на сцену
В 1928 году Художественному театру исполнилось 30 лет. К юбилею Бирман получила приглашение, в котором один из основателей театра, В.И. Немирович-Данченко, писал: «Ваше место на сцене».
А начиналось все с «подворотни». На тогдашнем актерском языке это означало производить шум за сценой, что она делала в спектакле «Живой труп». Играть крошечные эпизодические роли типа «девицы Перепелицыной» в «Селе Степанчикове». Изображать чудовищного тролля в «Пер Гюнте». Молодая актриса не могла рассчитывать сразу на главные роли, да она и не рассчитывала, была рада тому, что играет. И только в 1914 году ей доверили сыграть роль трактирщицы Гортензии в спектакле «Хозяйка гостиницы» по пьесе Карло Гольдони. Это была первая большая роль в МХТ. И случилось это как раз в самый тяжелый момент ее жизни, когда она пришла к жестокому заключению, что актрисой Художественного ей ни за что не стать.
К этому времени она уже год как играла в Первой студии МХТ. Теперь одновременно выходила на сцену в МХТ и на сцену студии, которая вскоре после Октября 17-го стала именоваться МХАТ-2.
В своих воспоминаниях «Путь актрисы» Серафима Бирман заметила: в ролях – ее техника и задача канатоходца, а не пешехода. Так она играла в МХАТ-2 Анну Трощину в «Чудаке» Артема Афиногенова, Двойру в «Закате» Исаака Бабеля, Виоланту в «Испанском священнике» Джона Флетчера, Улиту в «Тени освободителя» по Салтыкову-Щедрину, королеву Анну в инсценировке «Человек, который смеется» Виктора Гюго.
В общей сложности Серафима Бирман проработала в Художественном театре четверть века.
Когда в 1936 году по решению правительства МХАТ-2 был закрыт из-за того, что руководитель театра Михаил Чехов остался за границей, она, ведущая актриса этого театра, вместе с Иваном Берсеневым, Софьей Гиацинтовой и другими молодыми актерами была принята в театр МОСП (Московский областной театр Совета профессиональных союзов, с 1938 года – Театр им. Моссовета).
Актриса острой характерности
Уже в ранних работах Бирман проявились свойственное ей острое ощущение сценической условности, гиперболы, склонность к экспрессивной, парадоксальной трактовке драматургических образов, гротескному сценическому рисунку. Своеобразие внешности и актерской манеры определило круг ролей: обращение к сентиментальной лирике или открытой романтике было для нее практически невозможным. Серафиме были близки сферы трагифарса, трагикомедии, сложной психологической драмы.
Жизнь в МОСП началась с постановки пьесы Горького «Васса Железнова» (второй вариант) и главной роли в спектакле. Эта постановка стала самым большим событием всей ее сценической жизни – отныне она делила свою жизнь на сцене до Вассы и вместе с Вассой. «Беспокойно, рискованно быть актрисой острой характерности. А я актриса именно острой характерности, доходящей порой до гротеска, если под гротеском не разуметь бессмысленного и безответственного кривляния», – писала она. Горький поверил в ее «гротеск», не счел исполнение образа Вассы «дерзостью», как это казалось многим, и дал добро режиссеру и актрисе.
За два года работы в МОСП она поставила к 100-летию со дня смерти Пушкина его «Маленькие трагедии», «Сыновья» Константина Финна, с успехом сыграла роль матери в антифашистском спектакле по пьесе Александра Афиногенова «Салют, Испания!». Она могла бы сделать в МОСП и больше, но ее, как и всех бывших актеров МХАТ-2 во главе с Иваном Берсеневым, не покидало желание создать свой театр. И в 1938-м она стала одним из основателей Московского государственного театра им. Ленинского комсомола, в котором проработала до 1958 года. Здесь раскрылись такие черты ее творчества, как четкость психологического решения роли и спектакля в целом, острота формы, публицистическая направленность, обостренное гражданское чувство.
В 1942 году, в тяжелое военное время, на сцене Театра им. Ленинского комсомола была поставлена и сыграна «Васса Железнова». Рисунок роли на этот раз значительно отличался от версии в МОСП – в характере своей героини актриса подчеркивала черты, отсутствовавшие в первой сценической интерпретации: глубокое чувство одиночества, острый ум, душевную силу, материнскую любовь, готовую на любые жертвы.
Ее режиссерские работы военных лет – «Живой труп» Льва Толстого (1942), «Сирано де Бержерак» Эдмона Ростана (1943), «Под каштанами Праги» Константина Симонова (1945) и другие – были лаконичны при четкости психологического рисунка и ярко выраженной театральности. В 1946 году Серафиме Бирман было присвоено звание народной артистки РСФСР.
«Дважды два – пять»
Но, несмотря на звания и другие заслуги, в жизни актрисы было не все так просто, она обладала довольно нелегким характером, не боялась вступать в конфликты с коллегами, если считала себя правой. Актриса Надежда Надеждина вспоминала: «Бирман – великая актриса. Не блистательная, не просто талантливая – великая. Режиссер Михаил Левитин, ставивший у нас (в театре Ленком. – «НГ») «Елку у Ивановых» Александра Введенского, заметил, по-моему, правильно: «У Бирман всегда было дважды два – пять» (он знал Бирман по Театру Моссовета). Бирман очень любила острую форму. Ее даже обвиняли в формализме, так и называли: «актриса-формалистка». Тогда преследовалось увлечение формой. Ее оскорбляли, уничтожали и вынудили-таки уйти из Ленкома. Как она выжила, я не знаю». В 1958 году актриса перешла в Театр им. Моссовета, на сцене которого работала в 30-е годы. Одна из последних ее творческих удач – роль Карпухиной в спектакле «Дядюшкин сон» по Федору Достоевскому (1964).
Работа в кино
Одновременно с работой в театре Серафима Бирман много и успешно снималась в кино. Свой путь начала, когда кино еще было немым. Сначала снималась в комедиях Якова Протазанова «Закройщик из Торжка» (1925), Бориса Барнета «Девушка с коробкой» (1927), в фильмах «Валерий Чкалов» (1942, режиссер Михаил Калатозов), «Обыкновенный человек» (1956, режиссер Александр Столбов), «Дон Кихот» (1957, режиссер Григорий Козинцев).
Но самой выдающейся работой стала роль Ефросиньи Старицкой в фильме Сергея Эйзенштейна «Иван Грозный» (1944). За нее в 1946 году она была удостоена Сталинской премии – высшей премии, существовавшей в те годы в стране.
Фильм «Иван Грозный» Сергея Эйзенштейна относится к шедеврам не только советского, но и мирового кино. Партнерами Бирман были такие звезды советского кино середины 40–50-х годов XX века, как Николай Черкасов (Иван Грозный), Людмила Целиковская (Анастасия Романовна), Михаил Жаров (Малюта Скуратов), Павел Кадочников (Владимир Старицкий).
Вторая серия картины «Боярский заговор» была подвергнута резкой критике со стороны Сталина, увидевшего в ней прямые параллели с реалиями собственной власти. В результате вторая серия появилась на экранах лишь в 1958 году. По опросу киноведов мира, в 1978 году фильм был назван восьмым среди 100 лучших лент всех времен.
Серафима Бирман скончалась в мае 1976 года, ее похоронили на Новодевичьем кладбище.
