Поселение рыбаков, задорный балтийский ветер и немного оперы

Кафедральный собор продолжает притягивать любителей музыки. Фото автора

Я не был в Калининграде без малого 40 лет. В моем советском детстве это был город, который безальтернативно относился к местам must see, потому что здесь встретились родители, началась наша семья. Мама училась в пединституте, только основанном после войны на руинах Кёнигсбергского университета (Альбертины), а папа – в Балтийском высшем военно-морском училище. Она приехала в бывшую Восточную Пруссию из эвакуации, из степей и песков Казахстана, он – из маленького городка в болотистом Полесье, чье население, полещуки – нечто промежуточное между украинцами и белорусами. Курсанты ходили к институтским на танцы – так образовалась не одна молодая советская семья. Город молодости родителей, овеянный романтическими грезами, рассказами о радостной студенческой поре и о том, что лучше Калининграда ничего не существует. Чуть позже я смог убедиться в этом воочию – развалины кафедрального собора, Музей янтаря, океанариум и, конечно же, белый песок балтийского взморья.

И вот я снова здесь, очень кратко, с деловым визитом, всего на пару дней. Симпатию к этому месту ощущаешь сразу по прилете в аэропорт Храброво. Вольный балтийский ветер обдувает тебя свежестью и с каким-то поистине молодежным задором. Калининград живописно расположен на слиянии рукавов реки Преголи, огибающих знаменитый остров Канта. Вода всегда очень украшает любой город. Центр города был сильно разбит в войну, мало что сохранилось, кроме восстановленного уже в постсоветские годы кафедрального собора и Кёнигсбергской биржи, в которой теперь расположился художественный музей, в основном доминирует советская и постсоветская застройка.

Правда, есть «декорации», как в центре Минска, Варшавы или Франкфурта-на-Майне. Это новодел Рыбная деревня, получившая название благодаря тому, что раньше здесь находилось поселение рыбаков. На остров, где расположена деревня, ведет Медовый мост, который появился в Кёнигсберге с разрешения герцога Альбрехта еще в 1542 году. В этом месте словно витает дух эпохи Восточной Пруссии, и здесь вполне можно напитаться впечатлениями, прокатиться на лодке и послушать музыкантов. Здания напоминают историческую застройку Кёнигсберга в стиле фахверк (дословно можно перевести как «каркасное сооружение»), зародившемся в Германии еще в Средние века. Мостовые, скамейки и фонарные столбы стилизованы под старину. Возможно, через 200 лет здания деревни станут памятниками, если их, конечно, не снесут. А по этой части калининградцы большие мастера – Дом советов, недавно снесенный до основания, не даст соврать. Но, как сказала гид в художественном музее, это своего рода традиция этого места: прежние обитатели города, немцы, тоже не очень церемонились, сносили все, что мешало развитию города, смело, не оглядываясь.

В Калининграде каждый найдет свое место паломничества.   Фото автора

Восхищаться Калининградом, кажется, можно бесконечно. Но если говорить о музыкальном досуге, то лично я рекомендовал бы отправиться в кафедральный собор на острове Канта. Здесь несколько раз в день проводятся мини-концерты длительностью не более часа. Органист Мансур Юсупов исполняет все, начиная с Токкаты и фуги ре минор Иоганна Себастьяна Баха. Орган собора – инструмент немецкой фирмы «Александр Шуке», восстановленный по довоенным фото и поражающий невероятной барочной пышностью. Кстати, первый оперный спектакль в городе состоялся в 1635 году, а постоянная Кёнигсбергская опера появилась в 1755 году и просуществовала до 1944 года. С этим театром связаны имена композиторов Жака Оффенбаха, Иоганна Штрауса, Рихарда Вагнера и Рихарда Штрауса, дирижера Феликса Вайнгартнера. До Первой мировой войны в Кёнигсберге было даже два оперных театра, помимо основного существовала еще и Комическая опера.

Сегодня в городе есть Калининградский областной музыкальный театр, но опера в нем – редкая гостья. Основной репертуар труппы – мюзиклы, причем иногда слишком демократичные по своим музыкальным и литературно-драматургическим достоинствам. Опера, к сожалению, приживается с трудом, в силу якобы старомодности и невостребованности жанра. Так, например, к юбилеям Александра Пушкина и Михаила Глинки решили взяться за знаменитую оперу-феерию, но вместо положенных пяти актов спектакль будет длиться всего час с четвертью, что не может не расстраивать как полное отсутствие преемственности традиций.