Конфуций против распутства

Может, это и низкий жанр… Иллюстрация XVIII века

Древние китайцы были большие мастера всяческих преувеличений, метафор и гипербол, ну а когда дело шло о любви… Свои эротические романы, повести и рассказы они называли цветочной литературой. Несмотря на то что относили такие произведения к низкому жанру, в этом названии что-то есть. Во всяком случае – от поэзии.

Предостережение «отца нации»

Еще в XIX веке многие западные китаеведы сетовали на то, что европейцы так и не смогли открыть для себя всю прелесть китайской литературы. Мы сейчас оставляем в стороне труды Конфуция, которые хоть и не привились на Западе, но многими европейцами были восприняты и поняты, а имеем в виду литературу художественную и, собственно говоря, эротическую. Такая литература начинала развиваться в Китае еще с эпохи Чжоу (1045 г. до н.э. – 221 г. до н.э.), и как во всех древних обществах в качестве литературы устной – в виде песен и рассказов как городского, так и сельского населения. Поначалу в основном она складывалась как «культура низов» – специальные чиновники разъезжали по стране и записывали устные рассказы жителей в разных провинциях. Затем эти рассказы широко публиковались, и профессиональные чтецы читали их своим неграмотным соотечественникам. Но, как и в любом другом обществе, в Древнем Китае всегда находились ученые или госслужащие с консервативным мышлением, всегда знавшие, что нужно простому обывателю, что нет; что нравственно, что безнравственно, и такие люди осуждали такую литературу, как они считали, «низкого» жанра.

Конфуций, который фактически был «отцом нации», предостерегал своих «детей», объясняя неразумным, что «народные песни», которые сочиняются для бедных слоев населения и исполняемы как мужчинами, так и женщинами, «способствуют распутству и появлению низких мыслей, играют на чувствах… и являются причиной разгульного поведения на празднествах, свадьбах и даже похоронах».

Золотой век китайской литературы

Но предостережению «отца нации» не вняли – история, в том числе и литературная, развивается по своим законам: люди продолжали сочинять и распевать «похабные» песни, а столичные гонцы – их записывать. Но со временем устная литература стала оформляться как письменная, появились рассказы, повести и романы на любовную тему: закроешь за эротикой дверь, а она – в окно.

Золотой век наступил в эпоху Тан (618–907), через более чем пять веков после суровых наставлений Учителя, когда литература перешла непосредственно к индивидуальному авторству, когда расцвели романтизм и лирическая простота, давшие Китаю и миру таких поэтов, как Вань Вэй, Ли Бо, Бо Цзюйи, которые своей яркой любовной лирикой разбавили изысканно-утонченный классический литературный стиль.

В прозе же только в период правления династии Сун (960–1279) истории уличных рассказчиков стали сюжетами любовных повестей и романов, и появились произведения, в которых герои были наделены вечными – вневременными – человеческими свойствами и в которых было очень много юмора и смешных ситуаций.

Драматург, эссеист и поэт XVII века Фэн Мэнлун, собиратель сюжетов любовных историй книги «История чувств» и составитель книг народных песен «Песни гор» и нравоучительных притч «Сума разума», писал: «Произведения сунских сочинителей не только общедоступны, но и услаждают слух народный. Слушая их, мы то радуемся, то грустим, то смеемся, то плачем, то поем и пляшем, то гневно хватаемся за мечи; бывает, что нам хочется пожертвовать деньги на доброе дело, а бывает, что нас одолевает желание свернуть шею какому-нибудь негодяю. Робкие становятся смелыми, безнравственные – добродетельными, скупые – щедрыми».

Именно в это время художественная литература постепенно превратилась из источника наставлений главным образом в литературу непритязательную – литературу развлечений. Что, конечно, было весьма одобрительно встречено тогдашними читателями.

…но эротические приключения занимательней скучных поучений.  Иллюстрация XVIII века

Но и в свободном Древнем Китае случались времена, когда (скажем так) с чересчур откровенными эротическими произведениями боролись буквально огнем – их публично сжигали на кострах, благо что не страдали сами авторы. «Крестовые» пуританские походы против «вредной литературы» были столь по-китайски (что естественно – в конце концов, проводились эти самые походы против безнравственности самими же китайцами) методичны, тщательны и скрупулезны, что если бы некоторые экземпляры не попали в соседнюю Японию, мир лишился бы возможности наслаждаться такого рода своеобразной и своеобычной китайской литературой.

Так или иначе, но со временем эротика все же победила – и, изгнанная из пределов страны, триумфально в нее же и вернулась.

Потому что нельзя победить то, что победить нельзя.

Ни мечом, ни огнем.

Фантазия и формы

Однако вернемся к нашему непосредственному повествованию. Фантазия авторов эротических романов была безгранична, они не стеснялись натуралистически описывать известные любовные взаимоотношения между китайскими Ромео и Джульеттами и все, что им предшествует. Но и здесь были самовольные ограничения – авторы таких произведений не могли напрочь отбросить классические стиль, приемы и форму. Поэтому роман всегда начинался с введения, в котором автор с самым серьезным видом превозносил «правильное мышление» и высокую мораль, предупреждая читателя о том, что к тому, что будет описано впоследствии, следует отнестись с полной серьезностью и вниманием. Что не совсем (скажем так) неприличные приключения героев неизбежно приводят их к раскаянию, а затем к покаянию. Однако после всех этих нравственных рассуждений герой эротической китайской литературы пускался во все тяжкие по отношению к противоположному полу.

Еще одной данью, которые отдавали авторы классическому канону, являлся прием прерывания повествования на самом интересном – скажем так – интимном месте и вставкой именно в этом месте стихотворения или поэмы с нравоучительным выводом из ситуации. Но это помогало мало, поскольку эротические приключения героев были куда занимательней скучных поучений об этой стороне человеческой жизни.

Поэтому во все времена китайский эротический роман был по-язычески веселым и жизнерадостным. Что всегда приветствовалось читателями такого рода литературы как в самом Китае, так и за его пределами.