Китай несется вперед

Дети складывают пазл-карту Китая.    Фото автора

…Площадь Тяньаньмэнь, людей очень много, десятки тысяч. Китайцы шли и шли сюда толпами, это было какое-то внутреннее осознанное устремление. Ройность социума, когда каждый воспринимает себя частью чего-то большего – здесь я просто кожей это чувствовал. В воздухе висело что-то, объединяющее всех. Для китайцев было важно находиться именно в этом месте сейчас. Причем многие оставались надолго, сидели, лежали на земле… Их словно тянуло на площадь. Встать плечом к плечу. Не разбиться на ячейки, а создать цепь или сеть. Стать звеном чего-то общего.

Как дроны летают в небе, объединенные одной программой, так же и люди стремятся к объединению. Объединению по крови и по месту рождения. Словно берутся за руки, прикасаясь друг к другу без физического прикосновения. К современникам – и одновременно, по цепочке, подключаются вниз, к предкам. Что-то религиозное я испытал там. Не понимаю, что это было.

Ройность социума, когда каждый воспринимает себя частью чего-то большего – здесь это чувствуется кожей. Фото автора

Какое-то очищение я испытал на площади Тяньаньмэнь, я чувствовал это тогда и продолжаю чувствовать сейчас. Молитва без слов. Служба без храма. Проповедь без священника. Все, что я прочувствовал там, на площади, какие-то глубинные вибрации, которые невозможно сымитировать. Даже если лично товарищ Си на мне испытывал в тот вечер какое-то новое секретное ментальное изобретение – плевать.

Помните Портоса? «Я дерусь, потому что дерусь». На площадь я пошел, потому что не мог не пойти, а позже не мог себя заставить уйти оттуда. Притом что, повторюсь, вообще ничего не происходило. Развод караула был виден первым двум-трем рядам толпы. Все снимали этот ритуал на телефоны, частокол горящих экранов – это тоже примета нашего цифрового времени.

Удивительно наблюдать, какой колоссальный рывок совершила страна за пару десятков лет (в историческом масштабе это микроскопический отрезок времени) – если четверть века назад Гонконг, вытянутый западными технологиями, выглядел как уникальная жемчужина, то теперь таких футуристических городов китайцы настроили не один десяток. И взрывной прогресс очевиден. Диаграмма эволюции не пологая, а скачкообразная. От единицы до 100 за короткий отрезок времени.

Фото автора

Я уже писал про ВККВ – Великий Китайский Карданный Вал, который прямо сейчас накатывает на нас и на всю планету. За четыре года они преобразили до неузнаваемости свою автомобильную промышленность, и мы только в самом начале этого глобального процесса. Всю поездку меня преследовало ощущение, что мы отстаем в чем-то и где-то не догоняем. В детстве на стадионе не добегали? И теперь не можем себя заставить? Грустно от того, что процессы изменений идут, но не с той скоростью, как мечталось бы.

«Китайцы – молодцы!» – согласно легенде, написал на стене Шанхайской телебашни Ельцин. Не знаю, насколько это правда, но не могу не подписаться под его словами. Китайцы действительно молодцы, и у них в магазинах бессмысленно спрашивать:

– Чье производство?

– Наше. У нас все наше.

В маленькой лавке обратил внимание на брата с сестрой семи и пяти лет, складывающих вместе карту-пазл Китая. С юных лет запоминающих расположение провинций. И это правильно. Где у нас такая карта? Мы оскорбительно мало и отвратительно плохо знаем свою страну. Спроси сейчас без Гугла – какая область с какой граничит? Никто не назовет правильно. И не нужно прикрываться размерами нашего государства. Все формируется с детства, и эстафетный бег в семь утра на школьном стадионе формирует командные навыки лучше, чем все эти тим-билдинги в возрасте, когда уже седину на висках пора закрашивать.

Фото автора

Вот и Китай всю свою тысячелетнюю историю вынужден умножать и быть очень жестким, чтобы не рассыпаться. Тут не до сантиментов. Проходил предполетный досмотр – все очень быстро, жестко, продуманно. Парнишка в очках с глазами испуганного олененка с фантастической скоростью, абсолютно корректно и профессионально осмотрел меня, прощупал каждый шовчик. Потому что ему нужно в день прощупать тысячи этих шовчиков. И если он будет перед каждым досматриваемым расшаркиваться – или не успеет, или создаст очередь, или что-то упустит, а ошибка в вопросах безопасности может привести к настоящей трагедии.

Фото автора

К слову, рестораны национальной кухни в Пекине натолкнули меня еще на одну мысль. У нас в Москве никто аутентично не готовит. Вообще. Время от времени появляются заведения, гордо декларирующие: «У нас вы можете попробовать настоящую китайскую кухню». Далее следуют, разумеется, расхожие фразы про аутентичность, про оригинальные ингредиенты и еще про поваров-китайцев. Это все так. Но приходит владелец, пробует блюдо, у него во рту пожар, он машет руками и матерится: «Вы что, с ума сошли? У нас никто такое острое есть не будет!!! Уменьшите количество острых ингредиентов в три раза! А лучше – в четыре».

И все. Вся аутентичность вылетает в трубу. Потому что острота – это как раз сердце многих блюд, и если сделать то же самое, но не острое, то получается холодец, но без желе или эскимо без шоколада. Все равно настоящая пицца – в Италии, настоящие суси – в Японии. А настоящая китайская кухня – в Китае, все остальное – шинуазри (фр. chinoiserie – «китайщина»), наши, европейские представления о том, как она должна звучать. У нас другие вкусовые рецепторы, и владелец ресторана, выросший на мамином оливье и бабушкиных пирожках с мясом, интуитивно подкручивает китайские вкусы под то, что хочется есть ему. И это нормально. Просто нужно прекратить питать иллюзии относительно аутентичности китайской кухни в России. Все это кулинарное шинуазри – это как белый бородинский хлеб или треугольная докторская колбаса, артефакты из параллельной Вселенной.