Город на Клинско-Дмитровской гряде

Памятник Петру Кропоткину установлен в Дмитрове перед старинным домом купца Новоселова, где сейчас расположен мемориальный музей. Автор памятника – Александр Рукавишников.

Полчаса дороги на север от Москвы, и вот пошли плавные виражи по холмам Клинско-Дмит­ровской гряды. То справа, то слева от автотрассы – синяя стрела канала Москва–Волга. Золотой фонд архитектуры 30-х годов – здания шлюзов, почти 90 лет охраняющих этот стратегический объ­ект.

Еще пять минут дороги, и справа нависают Перемиловские высоты с монументом – единственный пункт, где в декабре 1941 года немцы перешли канал. Но были разбиты, начав от этой крайней точки движение, закончившееся на других высотах – Зееловских, уже под Берлином.

Но мой очерк посвящен многообразным результатам другого наступления, остановившегося ровно на этом месте, под Дмитровом, но… 11 700 лет назад. Дело в том, что Европа пережила несколько ледниковых эпох. Последнее (на данный момент!) Валдайское оледенение длилось 100 тыс. лет, закончилось указанные 11,7 тыс. лет назад. Ледник, словно ковшом бульдозера, нагреб горы валунов, песка. Клинско-Дмитровская гряда – крайняя точка его «дранг нах зюйд».

Но как интересно проследить самые дальние исторические, культурные, порой забавные следствия безликого, слепого движения ледника. Один из нанесенных им холмов показался Юрию Долгорукому подходящим для основания города. Из хроники: «Того лета (1154) родился Юрию сын Дмитрий. И со княгинею заложил град во имя сына и нарек его Дмитров».

Не избежав горестной участи театра межусобных войн удельного периода, быв владением Александра Ярославича (Невского), галицких и переяславских князей, урон Дмитров терпел в основном от тверских князей. А запомнился в те жестокие времена некоей особой кротостью и верностью Москве. Сказалось ли давнее родство, по отцу-основателю Юрию Долгорукому? В тихом Дмитрове в 1301 году прошел знаменитый Съезд четырех великих князей, немного успокоивший усобицы и войны. В память об этом в гербе Дмитрова – четыре короны.

В петровские времена город исправно тянул лямку. Дмит­ровских купцов мобилизовали организовывать торговлю в Санкт-Петербурге. Колоритны записки купца Петра Толченова. Вырвался на несколько недель из новой столицы, закончить строительство колокольни Введенской церкви в родном Дмитрове. На него донесли, и он в волнении страшном пишет объяснительные записки, что «не бежал из Питербурха, а только заехал к болящей родне».

В знаменитых петровских указах Дмитров отме­чен: царь потребовал прислать в больницы солдатам дмитровского чесноку. Думал Петр и о канале, соединяющим Волгу и Москву-реку. И, похоже, царские проектанты даром хлеб не ели: их вариант трассы совпал с научно просчитанной в 1930-е годы.

Созданный водный путь кроме многих следствий дал самый экономичный вариант доставки необходимейшего материала для строек эпохи. Баржи повезли в Москву песок, который ранее «привез» ледник, многие дмитровские холмы – просто его склады под открытым небом. Но часть песка шла в железобетон на месте (детали мостов, путепроводов, эстакад и тоннелей), запустив мощнейшие градообразующие предприятия – Мостоотряд-90 и Дмитровский завод мостовых железобетонных конструкций.

Поневоле задумаешься на краю гигантских карьеров 30 м, 50 м глубиной: ведь раньше были, наоборот, 50-метровыми горами; представив эту массу, превращенную в стены Москвы, мосты тоннели страны.

Никольские ворота, главный вход в Дмитровскую крепость, – одна из главных достопримечательностей города. В 1610 году во времена Смуты были сожжены. Воссозданы в 2004 году по проекту архитектора И.Ю. Коровина к 850-летию Дмитрова.  Фото с сайта www.медиасток.рф

В 1829 году фабрика получила золотую медаль на Первой промышленной выставке, а в 1855-м – особую благодарность императора и право ставить на изделиях изображение государственного двуглавого орла.

В 1892 году Елизавета Николаевна Гарднер за 238 000 руб. продает фабрику Матвею Кузнецову, в Вербилках начинается новая эра – кузнецовский фарфор.

Неожиданный вираж сюжета. Английские специалисты, работавшие на заводе, кроме чертежей машин, справочников, счетных (логарифмических) линеек привезли… футбольные мячи. В историях российского футбола, конечно, упоминается: «Первые команды – английские инженеры», но еще не освещен один из самых первых случаев. Вербилковские англичане, быстро научив русских коллег, составили команду. «Фарфористы» были знамениты, эхо пересказов дошло до наших дней…

Вообще-то Дмитров – столица зимних видов спорта: «Лыжня России» почти всегда проходила здесь. Дмитров – родина хоккеиста всех времен Владислава Третьяка. Но при этом зимнем крене отношение к футболу исторически внимательное, трогательное. Настоящий народный стадион «Торпедо»: командам любителей – бесплатные поля, раздевалки. Один из вечно благодарных ветеранов-любителей – автор этого очерка. А когда я, помощник тренера футбольной команды девочек, поделился с главой района проблемой: девчонки переиграли со всеми в районе, нужно ездить по северному Подмосковью, он, перебрав телефоны директоров, мгновенно решил проблему.

Историческое ядро города – Кремль с Успенским собором, Борисо-Глебский монастырь, главные храмы, а вместе с этим особый спокойный стиль жизни, памятный, наверно, еще по Съезду четырех великих князей 1301 года. Именно Дмитров выбрало изгнанное из Москвы обширное семейство князя Владимира Михайловича Голицына. Самый выдающийся глава Москвы, давший городу первую электростанцию, трамвай, телефон, канализацию (после чего резко упала смертность в Златоглавой), был арестован, но отпущен большевистским вождем Львом Каменевым. Правда, в обмен на мастер-класс по управлению Москвой.

А в 1921 году дмитровский дом князей Кропоткиных стал Меккой мирового анархизма. Попрощаться с усопшим здесь Петром Кропотки­ным спешили анархисты со всего мира. Ленин распорядился принять особые меры, но… Обошлось все на удивление мирно. Может, опять повлиял миролюбивый дмитровский дух? Так, что даже и сам дом Кропоткина уцелел, и умер князь своей смертью.

Коллекция в Доме-музее Кропоткина хранит дмитровские минералы. Но каков же рисунок Судьбы, упокоившей в Дмитрове одного из самых бурных деятелей XIX века! Князь, Рюрикович, камер-паж Александра II, казачий офицер, путешественник, разведчик, первым проникший во многие углы Маньчжурии, Якутии, студент физмата Санкт-Петербургского университета, ученый, подпольщик, эмигрант, известный в Европе журналист, снова узник – теперь французский…

Вернувшегося в 1917 году Кропоткина на вокзале встречал Керенский, предлагал пост министра. Отказал, равно как и Ленину, предлагавшему спецпаек, квартиру в Кремле. Переехал к родственнице, Поливановой, в Дмитров. Его внучатый племянник Алексей Николаевич Поливанов передал хранимый семьей рассказ, как Нестор Махно – глава квазиреспублики, единственной, где партия анархистов была как бы правящей, – приезжал в Дмитров послушать Кропоткина. Привозил в голодный город продукты.

Михаил Пришвин в дневнике писал: «Кропоткин зарыл свой талант в землю». Странно, какой еще нераскрытый талант он углядел в Кропоткине?! Среди многих его географических открытий, научных исследований – ледники были всю жизнь самой интересной и важной темой. Его знаменитый доклад в Географическом обществе 21 марта 1874 года – старт науки о ледниковых периодах. Вот отрывок из него: «В то время вера в ледяной покров, достигавший до Центральной Европы, считалась непозволительной ересью, но пред моими глазами возникала величественная картина, и мне хотелось передать ее в мельчайших подробностях. Мне хотелось разработать теорию о ледниковом периоде, которая могла бы дать ключ для понимания современного распространения флоры и фауны и открыть новые горизонты для геологии и физической географии».

Поистине восхитителен вираж, завершивший великую жизнь, приведший его через родню именно в Дмитров, на крайнюю точку движения ледника.