Мирные будни "Золотого треугольника"

Памятный знак XVIII века.

Миниатюрная, словно снятая с полки местного этнографического музея девчушечка-куколка протянула мне раскрашенную черно-синими лентами церемониальную шапочку. Размер ее был таков, что не то что на одну голову – даже на две точно она бы налезла. А под шапочкой-то – сантиметров 30 позолоченных обручей-колец, надетых на шею впритык. И даже не поймешь, как же она вообще может не то что кушать-пить, а даже просто дышать.

«Возьмите шапочку, всего 30 бат (меньше доллара), ее моя мама сшила вчера, до моей свадьбы еще далеко, а вам может и пригодиться. Это только люди из нашего племени такие делают, и нигде в мире вы их больше не увидите».

Взяв купюру в 50 бат, она тут же ловко вскрыла сразу три кармашка на своей ажурной, вышитой бисером кофточке, отсчитала сдачу и, как настоящая горная и ни от кого независимая личность, лукаво подмигнула первому, как оказалось, в этот день покупателю.

На самом деле семьи племени мон-мяо здесь обитают на птичьих правах. Изгнанные с территории соседней Мьянмы, они получили разрешение на проживание в горах у таиландского города Чанг Май. Базовые потребности жизни племен покрывает ооновский офис по беженцам, но переселиться они никуда в другое место не имеют права. А все, что заработают сами, идет в общую племенную копилку. Вокруг – поля, где выращивается до сих пор мак – основа опийного производства. Но им, пришлым людям с гор, заниматься запрещено.

Знаменитый «Золотой треугольник» – место во всех отношениях уникальное. Здесь пересекаются границы трех соседних стран Юго-Восточной Азии, и каждая из них стремится как можно лучше использовать шанс заработать на том, на чем их предки некогда делали баснословные состояния. Площадь «Золотого треугольника» не просто большая – она огромная, свыше 950 тыс. кв. км, но главной здешней достопримечательностью является место слияния двух рек – Меконг и Руак на границе Мьянмы, Лаоса и Таиланда.

Когда-то именно в этих местах находились не имевшие себе равных в мире маковые поля. В реку Меконг вдается сегодня полуостров, принадлежащий Мьянме, а два соседних островка – уже территория Таиланда. Опийный мак попал в эти края в начале XII века, а доставляли его сюда торговцы по знаменитому Шелковому пути из древних Месопотамии, Средиземноморья, Египта. Хотя, как мне рассказали в единственном в мире здешнем музее опиума, первые дурманящие вещества были выращены еще в IV веке на территории современной Швейцарии.

Сначала китайцам опий продавали турки и арабы, причем использовали его они исключительно в медицинских целях при лечении болезней, от которых у местного населения не было иммунитета. Затем мак стали выращивать у себя уже сами китайцы, но под зорким контролем англичан, и с ними же у них случились две так называемые опийные войны, последняя из которых в 1858 году привела к потере Китаем Гонконга и полуострова Коулун. И только после этого китайская императрица Давагер Сиси поручила высевать мак в горах на стыке нынешних трех государств Юго-Восточной Азии.

Девушка из племени мон-мяо.  Фото автора

Соорудили бирманцы на территории вдающегося в Меконг полуострова курорт под названием «Парадайз резорт». Чуть ли, получается, не рай, в котором можно сразу в трех странах побывать и с обыденной, очень бедной жизнью Мьянмы не сталкиваться. А уж если очень захочется, то можно сесть в лодку и за 15 бат отправиться в лежащий прямо напротив Лаос. В котором примерно такая же вокруг бедность, но все же не для всех.

Вдоль берега Меконга, как только примерно к половине седьмого вечера темнеет, разноцветными огнями загораются местные «небоскребы» по 10 этажей каждый. Построили их на лаосской территории (там и рабочая сила очень дешевая, и налоги минимальные по сравнению с давно уже живущим в западном финансовом измерении Таиланде) китайцы – и расположены там как четырехзвездные гостиницы, так и казино.

В самом Китае азартные игры запрещены, но, как выяснилось, полететь поиграть в Лаос в «свои казино» и остановиться в «своих» отелях рядовому гражданину КНР намного дешевле, чем получить такое же удовольствие у себя под боком в Макао (специальном административном районе, перешедшем под опеку Пекина от Португалии). Местных лаосцев в казино не пускают, да у них и денег нет таких, чтобы играть в рулетку. Зато чартерные рейсы из нескольких китайских городов в лаосский Луанг Прабанг всегда забиты, особенно под выходные и с приближением китайского Нового года.

Еще одно наблюдение о сегодняшних нравах «Золотого треугольника» – это явное желание обитателей соседних стран в этой точке жить в мире и спокойствии. Так исторически сложилось, что именно в «Золотом треугольнике» еще сравнительно недавно гремели настоящие бои с участием вооруженных подразделений армий не только соседних государств, но и вооруженных группировок, которые никаким правительствам не подчинялись.

Борьба шла за рынки опиумного сбыта, а также за контроль над всем, что могло бы приносить прибыль (даже самая мелкая торговля фруктами и изделиями из поделочного камня жестко регулировалась военизированными отрядами самой экзотической национальной принадлежности). Те же выходцы из племени мон-мяо наводили регулярно среди торговцев «шмон», и соперничать с ними не решались даже подразделения армий Лаоса и Таиланда.

Но нынче не военные и не правительства трех соседних стран управляют жизнью обитающих здесь племен. Главным «надсмотрщиком» является Его Величество Будда. Над всем, что продается в магазинчиках во всех трех странах, сотнями видов изваяний именно Будды из всего, что только подходит для восхищения его образом: бронзы, гипса, стального прутка, диковинных пород черного и красного дерева, обычной пластмассы и смолы гевеи. На весле лодочника, доставляющего желающих с территории Таиланда в Лаос через Меконг поиграть в казино, прикреплен размером в приличный кошелек тряпичный Будда. А на шее у лодочника висит уже бронзовый, отсвечивающий при заходе солнца Всевышний, с которым он не расстается ни на секунду.

«Вся наша жизнь – это он, мы без него никто, и никакой другой жизни, которой он нас осчастливил, мы не хотим». Лодочник вглядывается в приближающуюся пристань на лаосском берегу и глубокомысленно добавляет: «Если бы все люди в мире стали буддистами, то не было бы никаких войн и бед. Здесь когда-то воевали все со всеми, делили доходы от торговли опиумом, но потом обратились к учению Будды. И больше войн у нас нет. Никаких. У вас там, говорят, люди воюют друг с другом. Может быть, вам поможет Будда?»

Не знаю, кому и как Будда помог среди местного населения, но прямо на самом берегу Меконга, напротив мигающего огнями курорта «Парадайз», разбита смотровая площадка с самой большой в этих краях статуей сидящего Будды.

Со всех сторон он освещен разноцветными прожекторами, и его позолоченное изваяние словно присматривает за всей окрестной местностью. Которая еще совсем недавно была центром опиумной торговли и разборок вооруженных кланов и группировок, а теперь кругом – тишина и покой. И только в водах смиренно перекатывающего свои волны на пути к океану Меконга отсвечиваются огоньки «Золотого треугольника».