Грузия опять стала местом притяжения для россиян

В Тбилиси органично уживается старое и новое, гости и хозяева. Фото Reuters

«Не очень хорошо, что столько русских приехали в Грузию», – говорит мне дочь моего грузинского приятеля, озорная веселая школьница. Сама она отлично говорит по-русски и первым делом призналась, что очень любит российский сериал про манекенщицу Регину Збарскую.

Как оказалось, из нашего разговора ее критическое отношение к приехавшим связано с одним эпизодом. В грузинском сегменте Тик-Тока некоторое время назад разошелся эпизод с русскими девочками, которые нагло выклянчивали у пассажиров деньги на автобус. Когда те отказались, назвали их жадными.

Однако все это лишь небольшой эксцесс. За месяц нахождения в Грузии я не услышал от местных жителей ни одного дурного слова в свой адрес – только радушие и желание помочь.

Грузия меняется, но по-прежнему страна поражает своим гостеприимством. В России мы уже отвыкли от того, чтобы человек, который видит тебя впервые, предлагал свой кров и угощение. Сначала ищешь в этом какой-то подвох, а потом понимаешь – у грузин это в крови!

«Недавно небольшой компанией мы оказались в ресторане в Гори. Там за столами сидели исключительно мужчины, человек 40. Они отмечали юбилей общего друга. К нашему столу раз за разом подходили грузины: Васо вспоминал, как возил яблоки в Невинномысск и жил припеваючи, Гия рассказывал, как служил в тамбовских лесах и пил свежий березовый сок, а Колá заставил записать свой номер телефона и позвал на поросенка, которого собирался зарезать на следующий день», – рассказывает мне Кирилл, один из многочисленных российских релокантов.

Несмотря на то что в редких разговорах еще звучат отголоски конфликта августа 2008 года, а на стенах иногда можно увидеть приметы нынешнего конфликта, например флаги Украины, к понаехавшим здесь относятся вполне радушно.

«В большинстве в Грузии, и я в том числе, волну русских воспринимают с пониманием. Ясное дело, что эти люди приезжают сюда из-за сложившихся обстоятельств. Каждый решает сам за себя, не мне судить. И, невзирая ни на что, наши сердца для них открыты», – говорит знакомая журналистка Кетеван.

Здесь с современностью соседствуют древние храмы.  Фото автора

В наш разговор включается продавщица и говорит, что Ницше забрали, а потом вдруг обращается ко мне и спрашивает, не знаю ли я фильм «Лимонадный Джо». Название старого чехословацкого фильма звучит для меня как пароль откуда-то из далекого прошлого, когда и я, и эта дама жили в одном государстве. «Это мой любимый фильм», – признается она.

На следующий день в Тбилиси я встречаю почти что Лимонадного Джо, когда попадаю в гостеприимный дом российского айтишника Игоря. Один из его гостей, точь-в-точь как персонаж фильма, в ковбойской шляпе и кожаных штанах. Cам он из Киева, уехал от… и дальше ничего не говорит, а просто берет в руки гитару.

Он поет русские и украинские песни, а потом и Knocking heavens door. Все дружно подпевают, и голоса звучат стройно, хотя план у всех на жизнь разный. Кто-то хочет остаться здесь, кто-то собирается в Аргентину, один презрительно называет страну «рашкой», другой говорит о России в высокопарных тонах. На стене висит портрет Гагарина в окружении детей и с надписью по-украински «Перший космонавт».

Здесь в атмосфере салона мадам Шерер из «Войны и мира» собираются те, кого называют релокантами. Дурацкое слово, но назваться эмигрантами не хочется. В соседней комнате три девушки поют свои песни под гитару. «Мурашки по коже, как мы с тобой похожи». Мы с товарищем, бывшим грузинским дипломатом, работавшим еще при «Эдуард Амбросьевиче», конечно, совсем не похожи на них и вроде как лишние на этом празднике жизни.

Однако общий разговор с молодыми радиантами касается последних новостей. Глава МИД России Сергей Лавров выступил с предложением возобновить прямые перелеты между Россией и Грузией. «Как ты думаешь, это серьезно?» – спрашивает меня Игорь. Сам он относится к этому негативно, понимая, что эта новость привлекает излишнее внимание к живущим в Грузии россиянам.

Он как в воду глядит. Президент Грузии Саломе Зурабишвили считает, что это может внести раскол в отношения с западными партнерами. Зацепившись за слова нашего министра, она заявляет о том, что правила пребывания россиян в Грузии надо ужесточить. Россиян, которые заметно занервничали, успокаивают грузинские друзья. Грузия – парламентская республика, и последнее слово не за президентом, а за парламентом. При этом положительной эффект от релокантов в Грузии вполне ощутим. За 2022 год денежные переводы россиян в страну составили сумму более 2 млрд долл., по данным Национального банка Грузии.

Уютные дворики – визитная карточка грузинской столицы.  Фото автора

Мои грузинские друзья Бидзину не жалуют и считают его главным виновником суда над Михаилом Саакашвили. Экс-президент Грузии, некогда цветущий жуир, появляется на экране заросшим бородой и с потухшим взглядом. Адвокаты просят освободить своего подзащитного по состоянию здоровья, но суд оставляет экс-президента под стражей.

Глядя на Мишико, испытываешь смешанные чувства. Его, несмотря на все его филиппики и действия, становится жаль, и вердикт судьи кажется несправедливым. О том, каким был третий президент Грузии, скажет история, однако стоит признать очевидное: конфликт давно канул в Лету, а серпантины дорог и вежливые полицейские – это позитивные штрихи его наследия, которые до сих по исправно служат грузинам.

При этом в Тбилиси можно cо всеми спорить, и грузины это любят. Один из моих товарищей-грузин называет меня имперцем, хотя и сам признает, что в пребывании Грузии в составе Российской империи были положительные моменты. И хотя большинство названий улиц, связанных с российской историей, уже переименованы, одна из центральных улиц по-прежнему носит имя Пушкина.

Гвоздики лежат и у памятника Грибоедову. В Пантеоне навсегда запоминаешь надпись на его могиле, сделанной супругой Ниной Чавчавадзе: «Ум и дела твои бессмертны в памяти русской, но для чего пережила тебя любовь моя!».

В Пантеоне покоится и моя родственница – грузинская советская певица Тамара Церетели, двоюродная сестра брата моего деда Семена, родившегося в Зестафони.

Еще один русский памятник спрятан в глубине парка «9 апреля». «Ой, папа Ксюши», – читают надпись на нем забредшие в парк россияне. Бюст Анатолия Собчака стоит здесь в благодарность будущему мэру Санкт-Петербурга за его роль как председателя комиссии парламента по расследованию событий 1989 года. Тогда советские солдаты жестоко разогнали антиправительственную демонстрацию, несколько человек погибли, многие получили ранения.

Несмотря на конфликт и взаимные обиды, нас связывает немало общего, правда, нити эти тоже постепенно рвутся. Уходят те, кто воплощал связь времен. Во время моего пребывания в Тбилиси умирает Вахтанг Кикабидзе, и проститься с ним в тбилисскую церковь Кашвети приходят и грузины, и русские, и украинцы.

Гроб накрыт грузинским и украинским флагами. Уверен, не будь печальных моментов общей истории, рядом был бы и российский. Но это будет не скоро и, возможно, не при моей жизни. Об этом я думаю, когда попадаю на постановку «Дяди Вани» в Театре Грибоедова. Театр полон – свободных мест нет. При звенящей тишине звучит финальный монолог племянницы героя: «Мы отдохнем, дядя Ваня, мы отдохнем». 

Тбилиси- Москва