Особенности отдыха на Красном море

Гости «города магии и красоты» особенно комфортно чувствуют себя рядом с бассейнами. Фото Reuters

С тех пор как на западном берегу Красного моря, на месте бывшего рыбацкого поселка, в середине1970-х стали появляться жадные до красот тропических морей западные дайверы, а построенный с помощью советских специалистов военный аэродром был преобразован в гражданскую воздушную гавань, Хургада стала уверенно превращаться в туристическую Мекку. Тогда в «городе магии и красоты» (как его название переводится с арабского) американцами был построен первый отель – Sheraton. Это возникшее, словно мираж среди песков, на самом берегу моря здание идеально круглой формы до сих пор является одной из местных достопримечательностей. В честь отеля – открывателя туризма в Хургаде названа улица – Шератон-стрит. Правда, гостиница уже много лет как заброшена. Финансовый крах первопроходца был обусловлен строительным бумом, потрясшим Хургаду в 1980-х. Буквально за несколько лет все побережье застроили отелями. В город хлынули туристы из Германии, Италии, Англии. Американские отельеры просто не выдержали конкуренции.

После падения «железного занавеса» там появились первые россияне. С тех пор Хургаду можно уверенно назвать самым «русским» городом Египта. Рекламные щиты на родном языке, призывающие купить «дачу для Нади в Хургаде» или зайти в кафе «Зайка-балалайка», встречаешь повсеместно. Отовсюду доносится русская речь. В том числе с коверкающим привычные слова арабским акцентом. Продавцы первым делом заговорят с вами не по-английски или немецки, а на языке Пушкина и Гоголя. Потому что наших здесь больше всех. Правда, турпоток из России на несколько лет заметно иссяк после крушения над Синаем самолета с туристами из России, но открытые недавно чартерные рейсы вновь все вернули на свои места.

После начала спецоперации в Украине в интернете стали распространяться слухи о том, что отношение к нашим курортникам в Египте заметно ухудшилось. Будто бы местные откровенно хамят, обслуживают россиян в гостиницах в последнюю очередь, в частности при раздаче еды на all inclusive, и вообще будто бы им теперь там не рады. Поэтому, отправляясь в Хургаду, испытывал некоторую настороженность.

Итак, как же дела обстоят на самом деле и можно ли вслед за поэтом сказать, что отныне «не ходите, дети, в Африку гулять»?

Кое-кто из «руссо туристо» в интернете выкладывал посты о том, что, дескать, русским дают самые плохие номера – с видами на стройку или во внутренний двор, заставляют часами ждать заселения, вымогают деньги за то, чтобы предоставить более комфортный «рум». Будто бы тем же американцам в отличие от нас все преподносят на блюдечке. Так вот, не берусь судить за всех, но меня даже без «бакшишей» без задержек по прибытии в отель и регистрации отвели в номер с роскошным видом на сверкающее в лучах закатного солнца море.

Теперь об отношении арабского персонала. Мой коридорный – черный, как сажа, парень родом из Асуана, то есть с самого юга Египта, знает несколько фраз по-английски. Этого вполне достаточно, чтобы добиться от него каких-то простых действий, например послать в маркет на первом этаже за колой. Что он и моментально исполняет. Разумеется, не бесплатно. Доллар кола, доллар – ему. Такие уж местные тарифы за услуги. Пока курили с ним на балконе, развалившись в плетеных креслах, он поведал о своей нелегкой доле. Что сам из бедной семьи, в Хургаде на заработках, что надо кормить мать, сестру. В общем, разжалобил и выудил еще доллар. В дальнейшем это напоминание о прозябающих в нищете на далеком юге «мазер» и «систер» будет продолжаться регулярно, пока в один прекрасный день не заявил ему прямо, что «доллары закончились». Что, в общем-то, было недалеко от истины – мелочь он у меня выудил, не давать же на чай 100 баксов? В общем, в дальнейшем перешли с ним на расчеты в местной валюте, что вызвало его явное неудовлетворение. Неохотно протянет свою смуглую руку за жеваной десяткой фунтов, одарит презрительным взглядом и, буркнув: «Thank you!» – тут же исчезнет, как джинн.

Надписи на русском языке встречаются в Хургаде на каждом шагу.  Фото Хоссама эль Хамалави

Зато продавцы сувениров россиян просто обожают. Да и как можно не любить тех, кто является главным источником твоего дохода? О приставучих торговцах, готовых до хрипоты изливать вам свою любовь к России, сопровождая это набором заученных фраз по-русски и назойливо тянущих в свою сувенирную лавку, написано немало. Остановлюсь лишь на одном случае, не вписавшемся в это правило. Прогуливаясь по эль Мамше, ухоженной, с аккуратно расставленными по-европейски чистыми магазинчиками с фиксированными ценами (одним словом, цивилизованное по здешним меркам место), неожиданно услышал окрик: «Русский, подожди!» Подбегает парень и начинает совать мне под нос русский паспорт и даже откуда-то взявшийся у него наш привычный ламинированный СНИЛС. Рассказывает, что он долго жил в России, работал фрезеровщиком на заводе в подмосковном Щелкове. Зачем-то ему нужны мои паспортные данные. Не знаю, может, он не слышал о защите конфиденциальных данных или думает, что каждый встречный русский обязан предъявлять ему свой ID, как полицейскому. Сославшись на то, что тороплюсь, отказался пойти с ним для каких-то странных махинаций и продолжил следовать своим маршрутом. После этого он еще минут 10 бежал за мой и настойчиво уговаривал пойти с ним. Лишь в ответ на упорный игнор он отстал и нецензурно ругнулся по-русски в спину. Если он и вправду работал на нашем заводе, то квалификация чувствовалась. Таким был единственный случай арабской грубости.

В остальном при слове «Россия» пухлые арабские губы неизменно растягивались в улыбке. Разумеется, тамошние жители, уже несколькими поколениями с молоком матери вбиравшие мудрость, что все приезжие – их законные дойные коровы, любят нашу страну небескорыстно. Но не редкость и чисто человеческие, нормальные отношения. Без лести, навязчивого тыкания в нос своей пылкой любви к России. Просто отношения как с равным, когда важно не откуда человек приехал, а каков он сам по себе.

Если вас, к примеру, две недели возит один и тот же таксист, то без установления хотя бы элементарных человеческих отношений попросту невозможно.

Таксист Осма, вручивший мне при посадке свою визитную карточку, выгодно отличался от типичных для Хургады погонщиков четырехколесных верблюдов, напоминающих скорее разбойников из сказки про пещеру Али-Бабы. Отутюженная ослепительно-белая рубашка, сдержанные манеры, нехарактерная для тамошних обитателей пунктуальность. Вежлив и предупредителен, но без лести. В нем чувствовалось какое-то прирожденное самоуважение истинного сына пустыни. Когда мы обменялись с ним телефонами, чтобы я мог каждодневно вызывать его к отелю, у нас установились вполне доверительные отношения. Осама стал для меня настоящим проводником в пестрый и экспрессивный снаружи, но загадочный внутри арабский мир. Расчет всегда производился по твердой таксе, но по цене, которую я сам установил, приноровившись к местным тарифам на такси. И никогда ни слова недовольства или требования прибавить бакшиш от него не слышал. В общем, даже многим российским таксистам у него было чему поучиться. Возможно, меня привлекло в нем то, что он спокойно и даже с юмором смотрел, как я пью в дороге виски, что в Египте, мягко говоря, не поощряется. Как пояснил гид Мухаммед, в Египте не только сухой климат, но и сухой закон. В дороге, за дружеской «сигаретой мира», следуя по запутанной паутине хургадских улиц, слушаем намаз. На прощание просит налить ему немного виски в пустую пластиковую бутылку от «Бараки» (воды).

Подводя итог, хочется напомнить отправляющимся в Египет россиянам старинную мудрость: как вы хотите, чтобы люди относились к вам, так и вы относитесь к ним. 

Хургада- Москва