Многоликий Израиль

Община харедим растет быстрее арабской: кого-то это беспокоит, кого-то нет.

Как-то раз автор этой статьи смотрел израильское телевидение. В викторине для школьников их просили придумать слово, наиболее точно характеризующее страну. Один из них, недолго думая, выбрал слово «парадокс». Нельзя не признать, что в данном случае устами школьника глаголет истина. Нет более парадоксальной страны в мире, чем Израиль, – и по ее историческому пути, пройденному как бы вопреки, а не благодаря складывающимся обстоятельствам, и по ее реалиям, которые порой поразительным образом отличаются от того, что, казалось бы, должно быть.

Всем, кто недоволен дотошностью российских пограничников в российских аэропортах, советую посетить Израиль. Велика вероятность, что после общения с сотрудниками служб безопасности местных авиакомпаний вы наши родные «зеленые фуражки» прямо-таки даже возлюбите. Как я, например, возлюбил после двух! (при отлете и по прилете) собеседований, или, правильнее сказать, допросов, последний из которых я прошел, отстояв длинную разноязыкую очередь из таких же, как я, несчастных, чья цель визита, личность или уж я не знаю что почему-то вдруг вызвали подозрения. Всем нам предстояло отвечать на вопросы о цели и причинах визита в Израиль, профессии, доходах, доходах родных, знакомых, родных знакомых и родных знакомых знакомых и отбиваться от попыток заглянуть в телефон и ноутбук. Отбиться вряд ли выйдет: ведь ваши собеседники вежливы, но тверды в своих намерениях.

Такова она, знаменитая израильская система безопасности, причину появления коей все приезжающие сюда, конечно, понимают. Допрашивать всех, необязательно арабских, пассажиров с пристрастием здесь стали очень давно под влиянием событий 30 мая 1972 года. Тогда в аэропорту Лод (ныне – имени Бен Гуриона) группа японцев в строгих деловых костюмах, пройдя паспортный контроль и получив чемоданы, извлекла оттуда автоматы и открыла огонь по всем, кто ей встретился. Жертвами того теракта, одного из самых кровавых в истории Красной армии Японии, стали десятки человек.

Но теперь, как создается впечатление, отлавливают не столько террористов, сколько тех, кто хочет в Израиле остаться. И тем и другим не рады в равной степени – так во всяком случае утверждают некоторые евреи из России, приехавшие сюда по программе экстренной репатриации, объявленной израильским правительством после 24 февраля. Автору этой статьи пришлось выслушать несколько в целом одинаковых историй: семья приехала, воспользовавшись этой программой, – и вот сидит уже много месяцев в гостинице, проедая сбережения и ожидая получения гражданства. Процесс предоставления прибывшим из России евреям израильского паспорта неожиданно оказался более долгим, чем раньше. И «Натив» (правительственное ведомство по контактам с диаспорой Восточной Европы, занимающееся проверкой еврейства репатрианта) почему-то стал работать медленнее, и МВД вдруг озаботилось требованием каких-то новых документов, которые до этого сроду не спрашивали. А работать между тем, пока паспорта нет, легально нельзя. Тем не менее многие, рискуя вовсе вылететь из страны, работают, о чем напоминают прямо в центре Тель-Авива многочисленные объявления на русском языке. В них предлагается какая-нибудь неквалифицированная «работа с утра и после обеда» даже тем, кто сейчас находится в статусе туриста.

«Как может быть мир если нет доверия?» – задается вопросом неизвестный автор тель-авивского граффити. Фото Reuters

В том что Израиль в плане культурного разнообразия ныне похож на практически любое сколько-нибудь развитое государство планеты, наиболее наглядно можно убедиться, если последовать через автобусный вокзал из Тель-Авива в Иерусалим. Путь туда лежит через квартал эфиопских евреев – фалашей. Это маленький уголок Африки в Израиле. В нем чернокожие прохожие, то и дело попадающиеся надписи на языках Эфиопии и местные традиции, порой, мягко говоря, удивляющие европейца. А вот в непосредственной близости от вокзала в Иерусалиме уже начинается другой мир – квартал религиозных евреев. Здесь аккуратные дома, женщины с покрытой головой, бородатые мужчины в черных одеждах и широкополых шляпах и детишки с пейсами. Последних очень много. Что община харедим (так в просторечии именуют всех последователей многочисленных ультраортодоксальных течений иудаизма) растет быстрее, чем даже арабская община, здесь веришь сразу и бесповоротно. В этом факте таится, возможно, главное противоречие современного Израиля.

Местные и в соцсетях, и даже в граффити, которыми богато усеяны стены домов Тель-Авива, бьются друг с другом по поводу того, как следует относиться к неудержимому росту общины харедим, чье влияние на израильскую политику все возрастает. Религиозники активно голосуют, партии, которые лоббируют их интересы, влиятельны. При этом только половина мужчин-харедим работают и соответственно платят налоги. Остальные живут на пособия, тратя таким образом налоги других. Наконец, к харедим есть другой, страшный по местным меркам упрек: большая часть из них не служит в армии. Девочки и мальчики 18 лет в военной форме и с автоматами, попадающиеся в Иерусалиме на каждом шагу, выглядят прямо-таки немым укором всем этим большим могучим дядькам в черном.

Защитники религиозных евреев из числа светских израильтян, в свою очередь, возражают, что Израиль – демократическая страна. Если кому-то его убеждения не позволяют что-то делать, зачем его к этому принуждать? А не светские израильтяне скажут, что чтящие Тору и все многочисленные, строгие предписания иудаизма евреи как раз и являются самой этой страной. Ее сутью, лицом, сердцем и духовной скрепой. Значит, надо их не ограничивать, а всячески идти им навстречу. Логика спорная, по крайней мере с точки зрения многих ожидающих израильского паспорта российских репатриантов, но вполне здесь принимаемая.