За бумажными стенами, в бамбуковом лесу. О том, как я в Японии отбилась от своего хора

Кимоно – это очень красиво, но в одиночку надеть его невозможно. Кадр из видео с канала KyotokimonoNY на YouTube

Ночь. За окнами машины густая стена леса. Машина бежит по узкой дороге, и только фары выхватывают куски асфальта. Иногда на обочине сверкают чьи-то распахнутые глаза, но машина едет так быстро, что разглядеть, что это был за зверь – заяц, лисица, енот, – нет никакой возможности.

Я сижу на заднем сиденье. Водитель через зеркало заднего вида изредка посматривает на меня. Иногда наши взгляды встречаются. Наверное, мои глаза выглядят так же, как глаза испуганного енота в лучах фар. Тогда водитель ободрительно кивает мне. В этот момент женщина с переднего сиденья оборачивается и тоже кивает. Видимо, эти кивки должны означать нечто среднее между вопросом «как дела?» и ответом «все в порядке».

Господи, почему меня снова поселили одну?

Наконец подъезжаем к дому. Мы не оказались в поселке или городке. Мы ехали по дороге, постепенно поднимаясь в гору, и вдруг дорога просто закончилась перед небольшим одноэтажным домом. Лес плотно окружал его со всех сторон. Показалось даже, что в том месте, где только что была дорога, по которой мы приехали, деревья, таинственно шелестя, плавно сомкнули ветви. Все! Теперь отсюда никто не выйдет и никто никогда не найдет сюда дорогу.

Это моя бурная фантазия подкинула эффектную картинку моему унылому настроению. Унылое настроение сразу сменилось настороженным. Я подняла глаза к небу. Господи, где я? Интересно, в истории нашего коллектива уже были случаи, чтобы хористки пропадали, или это будет первый?

Мы входим в дом, напоминающий фанерные летние домики, наляпанные на дачных участках у нас по всей стране, эдакие хижины Нуф-Нуфа. Тесная прихожая сменяется тесным коридором, а затем тесной кухней.

Вдруг стены вокруг начинают двигаться и оказываются дверями, и изо всех щелей показываются лица. Через мгновение я уже стою в плотном кольце маленьких человечков, похожих друг на друга всем, кроме роста. Одинаковые приплюснутые лица с щелочками глаз, одинаковые черные волосы, подстриженные, похоже, одной рукой, в одинаковый тип прически а-ля каре. Только рост разный. Словно я попала на фабрику матрешек.

Это были дети. Их было человек шесть или семь. Или восемь. Они окружили меня и совершенно без смущения разглядывали. Изумленно рассматривали мои светлые волосы, голубые глаза и классический греческий профиль. Я чувствовала себя экспонатом из Кунсткамеры.

Их родители, те самые, что привезли меня, явно были довольны произведенным эффектом. Насладившись этим зрелищем, они что-то сказали детям, пространство вокруг меня расчистилось, и мне предложили сесть за стол. Я села. Женщина поставила передо мной тарелку и протянула палочки. Я начала есть. Это был холодный сладкий рис с изюмом и еще чем-то. Похоже на кутью, которую готовят у нас на поминки, с той лишь разницей, что эту еду есть было невозможно – то ли какой-то уксус, то ли специя придавали ей жуткий запах. Я подняла глаза от тарелки. Все молчали и с интересом изучали, как питаются инопланетяне.

Япония – одна из самых своеобычных стран мира.  Фото Unsplash

Нет, это невозможно! Я отложила палочки и жестом поблагодарила за угощение. Все мгновенно пришло в движение, тарелка исчезла, дети испарились, а меня отвели в комнату, где не было мебели, лишь на полу лежал матрас, застеленный тонким одеялом. Около одной из перегородок стояла клетка с какими-то довольно крупными насекомыми. И тут мне стало совсем жутко!

Прекрасно! Мне рядом с этим спать? Вы шутите? Пока я пялилась на своих шуршащих соседей и размышляла, достаточно ли хорошо они изолированы, одна из перегородок раздвинулась, и в комнату вошла хозяйка, неся стопку каких-то тканей. Это оказалось кимоно и еще куча каких-то деталей. Кимоно было огромное, из плотного шелка с вышивкой. Хозяйка подозвала меня жестом и начала что-то объяснять на своем языке. Я поняла, что мне нужно в это все облачиться.

Странные люди! Неужели для того, чтобы лечь спать, нужно напялить на себя несколько килограммов ткани? Не очень понимая, что происходит, я покорно расставила руки, и меня начали наряжать. Сначала одно кимоно, нижнее, тонкое. Сверху второе, тяжелое. Господи! Все вместе весит тонну! Проделывая манипуляции, женщина постоянно что-то говорила. В заключение она развернула длинный кусок плотной негнущейся ткани и начала его наматывать, слой за слоем, вокруг моей талии.

Ну, теперь точно самой ни лечь, ни встать! Меня словно забинтовали как мумию! Теперь меня можно положить только плашмя как столб. В заключение появились носки с отделением для большого пальца и деревянные сандалии. Женщина помогла мне обуться. Закончив свою работу, она отошла на пару шагов полюбоваться на результат и, видимо, осталась довольна. Я вопросительно посмотрела на нее. Она кивнула, распахнув передо мной одну из дверей.

То есть вечер только начался? Я понуро засеменила к выходу, правда, для начала чуть не рухнув навзничь во всей этой красоте. Понадобилось некоторое время привыкнуть к обуви и наряду, больше походившему на футляр.

Семья уже собралась перед входом. В руках у них были фонарики. Один был вручен мне. Мужчина и женщина встали по бокам от меня, а дети выстроились сзади. Наша процессия торжественно двинулась в лес. Мы шли по узкой дорожке. Ветер покачивал фонари. Отблески света плясали на наших лицах. Двигались молча.

Куда идем? Единственное разумное объяснение – видимо, меня решили принести в жертву какому-то древнему божеству. А зачем еще нужно было ночью обряжать меня, как куклу, и вести в лес? Я вспомнила сказку про Белоснежку. Вереница детей сзади как раз напоминала гномов. Ну, ладно. Все-таки это лучше, чем быть съеденной ночью теми странными насекомыми из клетки.

Так мы двигались через лес, пока сквозь тонкие стволы бамбука не показался огонь. Вот оно, языческое капище! Я представила, как меня в этом наряде привяжут к жертвенному столбу и под звуки ритуальных барабанов начнут водить вокруг меня хоровод.

Постепенно лес раздвинулся, и мы оказались на лужайке перед почти таким же домом, как и у моих хозяев. Посреди горел костер, вокруг которого сидели люди, а среди них две девицы из моего хора! Если это и жертвоприношение, то не совсем такое, как в моих фантазиях.

Все весело болтали, смялись, а в качестве невинного агнца в решетке над костром поджаривались сосиски, которые так аппетитно пахли, что после ужина японской кутьей у меня сразу потекли слюнки. Когда наша процессия показалась из леса, раздались радостные приветствия. А мое появление в национальном наряде произвело настоящий фурор.

Кое-как меня удалось усадить, в следующее мгновение в моих руках оказалась тарелка с еще шипящей поджаристой сосиской и салатом. Разделавшись с ними за пару минут, я огляделась вокруг. Девочки из моего хора, которых поселили к соседям моих хозяев, восхищались моим нарядом и, кажется, даже поглядывали на меня с завистью. Я им сказала, что дала бы им его примерить, если бы знала, как из него выйти. Так мы сидели вокруг костра несколько часов, разговаривая и угощаясь, и я заметила, что лес перестал казаться мне таким уж мрачным.

Дома хозяйка помогла мне разоблачиться. Я умылась и наконец-то осталась в комнате одна. Ну, наедине с моими тараканами. Не с теми, которые в голове, а с теми, которые жили в клетке. Я села на матрас и поглядела на них. Ну, и что страшного? Необычно – да! Но не смертельно точно! Мы дома держим кошек или собак. Ну, а они тараканов. Может, они их даже любят, различают по мордочкам и у каждого есть имя. Так что как-нибудь одну ночь рядом я переживу. Я пожелала тараканам спокойной ночи, они любезно пошуршали мне в ответ из клетки сеном, затем я погасила лампу и мгновенно заснула под убаюкивающий шелест бамбукового леса за бумажными стенами.