Памятник золотому веку в отношениях РПЦ и Ватикана

Портреты папы Лучани служат напоминанием о временах разрядки в международных отношениях. Фото Reuters

Ватикан анонсировал канонизацию папы Иоанна Павла I (1912–1978). Того самого папы, который правил всего 33 дня (самый короткий понтификат с 1605 года). Того самого папы, на руках которого в буквальном смысле слова 5 сентября 1978 года умер митрополит Ленинградский и Новгородский Никодим (Ротов), духовный наставник и патрон нынешнего патриарха Московского Кирилла.

История пары «Иоанн Павел I – Никодим» – поистине драматическая. В 1978 году Никодим считался вторым лицом в РПЦ после патриарха Пимена и одним из основных претендентов на патриарший престол. Он прибыл в Рим на похороны предыдущего папы – Павла VI. Но 5 сентября во время аудиенции у новоизбранного понтифика Иоанна Павла митрополит Никодим скончался. По официальной версии – от очередного инфаркта. По неофициальной (впрочем, никем не доказанной) – в результате отравления. На эту версию работает тот факт, что папа Иоанн Павел так же неожиданно и скоропостижно скончался менее чем через месяц, 28 сентября 1978 года. Есть мнение, что 5 сентября во время папского приема Никодим выпил чашку с отравленным кофе, которая на самом деле предназначалась папе. Что понтифик пал жертвой заговора кардиналов, поскольку намеревался провести аудит деятельности Банка Ватикана и разоблачить крупную финансовую аферу, в результате которой, согласно признанию гангстера Энтони Коломбо, «около половины кардиналов и епископов в Ватикане сели бы в тюрьму».

Безотносительно спорного сюжета с отравлением Иоанн Павел I cтал последним из трех пап (после Иоанна XIII и Павла VI), которые проводили курс на сближение с РПЦ и на мирное сосуществование Запада со странами социалистического блока. Следующий понтифик, Иоанн Павел II, сделал «восточную политику» Ватикана более жесткой и непримиримой, однозначно став на сторону атлантического блока (и тем самым сработав как на обострение холодной войны, так и на ухудшение отношений с РПЦ – в частности, из-за грекокатолического вопроса в Украине).

Уход митрополита Никодима также способствовал усилению «антикатолического» крыла в РПЦ. Молодых и еще не вполне окрепших архиереев из числа «никодимовцев» потеснил Филарет (Денисенко), тогда – митрополит Киевский и Галицкий и патриарший экзарх всея Украины. В 1980-е годы Филарет, известный своей неприязнью к католичеству и интригами против украинских грекокатоликов, стал самым влиятельным человеком в Московском патриархате. А с распадом СССР «примороженный» было православно-католический конфликт на Украине разгорелся с новой, небывалой силой.

Для РПЦ и Москвы портрет папы Лучани в руках папы Франциска – это, безусловно, напоминание. Напоминание об эпохе разрядки в международных отношениях, важным фактором которой стал православно-католический диалог. Напоминание о «золотом веке» в отношениях Русской церкви и Ватикана, который так много дал миру и который столь трагически завершился. О времени, когда роль религии в политике впервые за долгое время оказалась сопоставимой с ролью политики в религии. Главное и по сей день очевидное достижение того сближения – посредничество Ватикана в урегулировании Карибского кризиса 1962 года и дальнейшее участие обеих церквей в смягчении мировой ядерной повестки.

История пары «Никодим – Иоанн Павел I» – поистине драматическая.  Фото с сайта www.igrejaortodoxahispanica.com

Осторожный Франциск подчеркивает, что прославление Иоанна Павла I Ватиканом не носит политического характера и что «улыбающийся папа», как его прозвали современники, должен почитаться католиками прежде всего как христианин, а не как политик или администратор (собственно, это было бы и сложно – ведь в качестве понтифика Иоанн Павел не успел выпустить ни одной энциклики). Вместе с тем проповедь Франциска по случаю беатификации папы Иоанна Павла стала проповедью диалога, открытости и забвения «прошлых обид». «Папа Лучани сумел улыбкой передать благость Господню. Церковь с радостным, спокойным, улыбающимся лицом прекрасна, Церковь, которая никогда не закрывает двери, не ожесточает сердца, не жалуется и не хранит обиды, не вынашивает злобу, не проявляет нетерпимости, не смотрит с угрюмым видом, не страдает ностальгией по прошлому, пятясь назад», – сказал Франциск.

Эти слова прозвучали на площади Святого Петра в Риме 4 сентября, как раз накануне дня памяти митрополита Никодима. Российские СМИ в очередной раз поднимают вопрос о том, что Никодим также может быть канонизирован в РПЦ. Этому, впрочем, есть немало препятствий. В первую очередь активное сопротивление «никодимовщине» в церковной среде. Неприязнь к фигуре Никодима десятилетиями пестовалась в московских духовных школах и широко распространена среди православного священства. «Запрещенный» протодиакон Кураев не раз заявлял, что подлинная причина его опалы в том, что компрометирующими публикациями в своем ЖЖ он «сорвал» канонизацию митрополита Никодима и тем самым нанес глубокую обиду патриарху Кириллу. В то же время митрополит Псковский и Порховский Тихон (Шевкунов) целенаправленно движется к канонизации своего духовного наставника – старца Иоанна (Крестьянкина). И едва ли в нынешней ситуации у патриарха есть силы на символическую «войну канонизаций».

Так или иначе, пара «папа Иоанн Павел – митрополит Никодим» интересна тем, что останься они в живых на более продолжительное время – мировой религиозно-политический ландшафт мог бы быть совсем иным. Возможно, Ватикан и РПЦ были бы гораздо ближе друг к другу, чем сейчас. И в новейшей истории РПЦ уже не было бы столь долгого периода «заигрывания» с православными греками. Соответственно и украинская ситуация была бы не столь драматичной.

У папы Лучани и митрополита Никодима было много общего, даже семейная ситуация. У Лучани мать была ревностной католичкой, отец – атеистом социалистических взглядов. У Никодима – все очень похоже: мать – дочь священника, отец – секретарь Рязанского обкома ВКП(б). И тот и другой с детства жили «меж двух огней» и, судя по воспоминаниям современников, благодаря этому научились выстраивать диалог с разными «сторонами». И тот и другой были выходцами из низов, из самого что ни на есть простого народа, и, что называется, проделали путь «из грязи в князи»: один – к вершинам Ватикана, другой – в советскую церковную номенклатуру. И того и другого презирали высокомерные церковные аристократы, что, очевидно, только закаляло обоих и придавало им ускорение. Удачное сочетание высокого, как сейчас говорят, «эмоционального интеллекта» и общей энергии стало залогом успеха и для Лучани, и для Ротова. Тогда как последующие церковные лидеры как с православной, так и с католической стороны показали себя неспособными выдерживать тот хрупкий баланс, который был достигнут между РПЦ и Ватиканом к сентябрю 1979 года.