Мария Давыдова
|
|
Пока не свяжешь еще двадцать рядов – спать нельзя! Альберт Анкер. Маленькие вязальщицы. 1885. Музей Оскара Рейнхарта, Швейцария |
Борщизм представляет собой одно из самых безобидных, неизвестных официальной медицине заболеваний.
Начальные стадии борщизма характеризуются однократным поеданием питательной субстанции за обедом в течение трех дней. Если не принять адекватные меры, в дальнейшем борщизм может прогрессировать. Для запущенных стадий борщизма характерна неумеренная тяга к данному продукту: пациент варит идеально сбалансированную смесь в емкости, определяемой им самим, как «нехилое такое ведро». Употребление варева на завтрак, обед и ужин часто сопровождается неконтролируемыми вскриками «добавки!», «добавки!». В отдельных случаях отмечается ночное хождение под предлогом «я только попить водички». При этом у части пациентов развивается способность чувствовать запах борща сквозь герметичные стенки холодильника и даже во сне идти на его зов.
Ряд больных в периоды обострений отмечают также возросшее употребление сметаны повышенной жирности, что в целом может отрицательно сказываться на состоянии ЖКТ пациентов.
Борщизм носит исключительно сезонный характер (в средней полосе летом почти не встречается, отмечаются лишь единичные всплески заболевания, связанные с ухудшением погодных условий).
В большинстве случаев заболевание не требует лечения в стационаре. Исключение составляют описанные в научной литературе сложные случаи неумеренного сочетания борщизма с водкизмом, коньякизмом и перцисизмом. Для последних существуют апробированные протоколы лечения (см. статью «Алкоголизм»).
Лечащий врач, как правило, ограничивается рекомендациями общего характера, такими как:
– тренировка силы воли (касается случаев употребления продукта в ночное время под водку/сало/ай-лю-лю);
– обязательное добавление в борщ чеснока (профилактика простудных заболеваний);
– использование в процессе приготовления субстанции нежирных сортов мяса (в некоторых случаях может даже идти речь о вегетарианских формах борщизма);
– снижение жирности используемой сметаны (до 15%);
– тщательное мытье рук;
– приглашение доктора к столу с последующей дегустацией блюда;
– и др.
В то же время некоторые британские ученые утверждают (и мы склонны с ними согласиться), что умеренный борщизм (исключая запущенные стадии с применением водкизма, которые не рассматриваются в рамках данной статьи) способствует уменьшению количества антидепрессантов на душу населения и положительно сказывается на душевном здоровье нации в целом. Минздрав предупреждает: материалы, опубликованные на данном ресурсе, носят исключительно справочный характер и не могут использоваться для самолечения. Для консультации обратитесь к своему лечащему врачу.
Администрация ушла есть борщ, ни за что и ни на что не отвечает и всем желает хороших выходных.
Обсценная лексика
После школы я пришла работать к отцу в конструкторское бюро, в библиотеку. Библиотека была научно-техническая, маленькая. Под окном все время что-то строили: целый рабочий день слышался мат-перемат – работяги не ругались, а просто на нем разговаривали. Меня это, впрочем, совершенно не смущало, я же не институт благородных девиц окончила, а простую советскую школу.
Но это сильно смущало, с тех пор как я появилась в коллективе, нашу заведующую библиотекой. Вторая ее подчиненная была молодая, но уже крепко замужняя и даже детная женщина Оля – грузино-еврейских кровей, чрезвычайно веселая и энергичная. С этой женщиной Олей мы очень быстро сошлись, и когда заведующая в очередной раз убывала по делам комплектования фондов, а читателей не было, звонкими голосами распевали удалые песни. Потом, правда, выяснилось, что некоторые читатели наши вокальные упражнения отлично слышали, но нас не выдавали: очень уж тоскливая и замшелая атмосфера была в нашем конструкторском бюро – а тут такое развлечение. Но это я отвлеклась: значит, заведующая Лидия Михайловна, которая по возрасту годилась мне в мамы, очень переживала по поводу мата и даже один раз, надев свой строгий библиотечный халат, спустилась вниз, проникла на стройку и, отыскав бригадира, имела с ним непродолжительную назидательно-просительную беседу. Бригадиру она рассказала, что в библиотеке теперь работает несовершеннолетняя (я), которой очень вредно слышать крепкий рабочий мат (знала бы она, как разговаривали дети в «лесной школе», в которую меня «прописала» в шестом классе наша участковая доктор(ица)). Бригадир был озадачен, но обещал крепко подумать и предпринять меры. У бригадира были свои бригадирские дочки, и он принял все близко к сердцу. Даже чересчур близко.
С тех пор жизнь наша изменилась: вместо ровного и естественно льющегося мата в библиотечное окно просачивалось нечто странное. Сначала, например:
– Вира, твою дивизию, вира, трам-тарарам, вира, я сказал (отредактировано)!
Затем откуда-то неизменно возникал бригадир и орал во всю луженую грудь:
– Сказано было не материться – так-растак, туда-растуда!
– Майна, туды в качель!
– Сказано, захлопнуть... (орган речи)! Понял?! Нет?!
Я непрерывно беспокоилась за хохотушку Ольгу – боялась, что она лопнет от смеха. За Лидию Михайловну, которая, по ее собственным словам, была «очень переживательная женщина», я тоже сильно тревожилась. Отец, который в силу непреодолимых жизненных обстоятельств часть юности провел на Колыме, отчаянно веселился, услыхав от меня историю о том, как библиотечный работник боролся с обсценной лексикой. В заключение одно наблюдение – те незабвенные рабочие были сущие овечки по части художественного мата в сравнении с нашими семиклассницами, право слово.
Дух противоречия
Человек спрашивает: ты можешь написать для нас юмористическую историю? Тема есть – такая-то тема, такой-то сюжет: он смешной сам по себе, а ты еще его обыграешь, и будет очень смешно, и в придачу литературно. И мы тогда историю напечатаем на своем сайте, а тебе дадим денег столько-то.
Отлично, давайте сюда свою историю. Это я люблю такое, да еще и за деньги. И вот сколько я забавных историй бесплатно написала?! Один раз приехала в газету за своими авторскими газетками, а мне милая девушка-редактор говорит: мол, нехорошо, Маша, подводить людей под монастырь.
– Как так, под монастырь?
– А так, что у нас было собрание с начальством. Все внимали начальству с почтением, между тем двум сотрудницам влетело, потому что они хрюкали. А хрюкали они, потому что твои рассказики читали сзади тишком и не могли удержаться от смеха.
Я тогда была очень польщена. Возомнила себя прямо кем-то таким юмористического жанра.
Пришлось развозомнить: за деньги вышла история примерно такого рода: «Однажды Орлов объелся толченым горохом и умер. А Крылов, узнав об этом, тоже умер. А Спиридонов умер сам собой. А жена Спиридонова упала с буфета и тоже умерла. А дети Спиридонова утонули в пруду. А бабушка Спиридонова спилась и пошла по дорогам. А Михайлов перестал причесываться и заболел паршой. А Круглов нарисовал даму с кнутом и сошел с ума. А Перехрёстов получил телеграфом четыреста рублей и так заважничал, что его вытолкали со службы». Только эта история вышла у Хармса и поэтому вошла в анналы, а та история не вышла у меня, поэтому для юмористического сайта не годилась, даже бесплатно.
В таких случаях моя мать говорила: «дух противоречия», и я в детстве силилась представить, что за капризный и коварный этот дух, от которого приключается столько неурядиц.
Или просят меня нарисовать, скажем, цветочки – а я и сама по себе обожаю рисовать цветочки, но только тогда, когда меня об этом не просят (а просят, скажем, помыть пол, чтобы подошвы к нему не прилипали). А вот когда просят, не обожаю – в этот момент мне хочется рисовать носорога, кастрюлю с борщом, автопортрет или холодильник в интерьере. Все что угодно, но только не цветочки.
В детстве доходило до смешного: отец не велел читать такую-то книгу – я тут же находила ее, вытаскивала тайком из шкапа и принималась упрямо читать. К моему разочарованию, далеко не все «запрещенные» книги оказывались эротического или какого-нибудь еще заманчиво-недоступного содержания. Большинство-то как раз и не оказывалось – это просто были взрослые, скучные и недоступные детскому уму книжки, которые тем не менее дух противоречия велел читать – и я грустно и упрямо их читала, на манер ежика, который, давясь, ел кактус. Почему-то никому не приходило тогда в голову запретить мне читать, скажем, учебник по геометрии – страшно представить, каких высот я могла бы достичь.
Чуть позже я сама уже додумалась до того, чтобы поставить духа противоречия на службу разуму и прогрессу. Например, в юности я страшно увлеклась вязанием и могла, падая от усталости, вязать до рассвета, что в целом было глупо. Тогда я придумала строго сказать себе так: необходимо связать еще рядов 20, не меньше – пока не свяжешь, спать нельзя. После этих слов строптивый дух немедленно бросал моими руками пряжу и отправлял меня на бочок. Долгое время я очень гордилась своим гениальным открытием, а потом позабыла о нем. И вот недавно вспомнила.
Ни в коем случае, говорю я сама себе, нельзя воплотить в жизнь ни одного из двадцати пяти первоочередных дел, записанных в синей тетрадке. Ни одного! Нельзя, и все тут! Вместо этого надо лечь и лежать, а лучше и вовсе спать посреди белого дня. И что же – вместо духа противоречия является ко мне дух смирения и послушания: велено спать, значит, так тому и быть.
А как сладко спится на руинах двадцати пяти неотложных дел из синей тетрадки, вы и сами можете себе представить.
