Истории о строгом священнике отце Иеремии и неугомонном летчике Фабио Фарихе

Фабио Фарих был одним из тех, кто писал историю авиации.  Фото РИА Новости

***

о. Иеремия – священник храма Сурб Сакис (св. Саркиса), единственный армянский священник на весь Крым (я говорю про год 2004-й). В Феодосию о. Иеремия наезжал раз в неделю, может, и того реже, служил в храме. Храм старинный, рядом могилы художника Ивана Константиновича Айвазовского (1817–1900) и его жены Анны Никитичны (1856–1944).

Был замечательный осенний день, конец августа, не воскресенье, не суббота – понедельник. Я не подумал, что в храме может быть кто-то, кроме туристов – и явился как турист: в шортах, майке, сандалиях. Сердитый сторож-армянин не хотел меня впускать, но все-таки впустил.

Я вошел и замер, увидев и услышав священника: он молился, потом запел, каменные стены и свод храма не просто многократно умножали силу голоса, но преображали его во что-то мне непостижимое – не только потому, что я не знаю армянского.

Священник был без облачения – белые брюки, светлые туфли, сорочка белейшая; стрижен коротко, лицо смуглое, густая черная борода, короткая. Лет 40, роста небольшого, но мощного сложения. Вышел и сел на лавочку под старой, могучей алычой. Увидел меня.

– Как ваши успехи?

Спросил без улыбки. Ответить я не успел.

Недели две назад я уже был в храме – не в шортах, конечно, а в брюках, рубашке. Я от кого-то знал, что священник будет. Он и в тот раз сидел под алычой, говорил со сторожем. Подошли туристы, человек пять. Вертели головами, вошли в храм, щелкали фотоаппаратами, один снимал кинокамерой, нас тоже.

Священник подошел к ним, спросил по-русски:

– Вы откуда?

Мужчина с камерой понял вопрос (может, и остальные поняли, но ответил он).

– Мы из Польши. Поляки. Туристы.

– Но камера у вас профессиональная, я в этом разбираюсь. Вы работали. И даже не спросили разрешения войти в храм. В Польше вы так себя не вели бы!

Он был разгневан. Туристы ушли.

...Я спросил, будет ли священник.

– Садитесь. Я священник. А вы кто? Кто ваши родители? Женаты? Кто ваша жена? Дети есть?

Не помню, что я ему говорил. Но я тогда (в который раз!) решил (конечно, твердо!) выучить армянский. И мало того, одновременно учиться играть на аккордеоне, который только что там же, в Феодосии, купил по случаю. И просил о. Иеремию благословить меня учить армянский.

Священник задумался. Долго молчал. Редко я видел, чтобы человек действительно тяжело задумался. Тяжело вздохнул. И позвал меня в храм. И снова тяжело задумался. Долго молился. Подошел ко мне, перекрестил.

– Через год жду вас здесь. Покажете, чему научились.

Я обманул о. Иеремию – не выучил армянский. Учебник армянского куда-то подевал. Итальянский аккордеон подарил детской музыкальной школе вместе с самоучителем (автор-составитель Е. Желнова). А ведь автор-составитель правильно написала, с этого и начала свой самоучитель: «Научиться играть на аккордеоне непросто».

Наверное, потому так тяжело вздыхал о. Иеремия, что знал, чем мое учение кончится. И все-таки надеялся.

Фарих Фабио Брунович (1896–1985) – летчик, впервые поднялся в небо в 1923-м, последний полет – в 1958-м. В жизни человека – немалый срок, в истории авиации – громадный. Фарих был одним из тех, кто писал эту историю.

Отец Бруно Васильевич – обрусевший немец, вскоре после рождения сына семья переехала из Петербурга в Москву. Мама Жанетта Ивановна (урожденная Гарднер) – англичанка. Оба родителя – заядлые велосипедисты; Бруно Васильевич участвовал в первых российских автогонках. Фарих-младший пошел еще дальше – мчался и быстрее, и выше. С 1920-х он один из лучших полярных пилотов. В 1929-м они с Маврикием Слепневым нашли разбившихся на Чукотке опытнейших американских летчиков – Эйелсена и Борланда; по просьбе Госдепа США советские летчики доставили тела погибших на Аляску. Фариху тогда пригодилось знание английского.

Он прокладывал новые трассы, участвовал в поиске и спасении экспедиций. В 1934-м должен был участвовать в спасении челюскинцев. По решению правительства в Америке были срочно закуплены новейшие самолеты; Фарих был одним из тех, кто принимал самолеты и перегонял их на Север. Во время посадки Николай Каманин, возглавлявший маленький летный отряд, повредил свой самолет и захотел лететь дальше на самолете Фариха.

– А с какой стати? – возмущенно рассказывал мне Фабио Брунович 40 лет спустя в своей московской квартире. – Угробил свою машину и хочет, чтоб я отдал свою?! Потом: я гражданский пилот, Каманин – военный, он мне не указ, так что послал я его подальше. А Водопьянов отдал ему самолет. Мише все же нашли машину, а меня по доносу Каманина от полетов отстранили.

Жаль. Да и несправедливо, а то стал бы Фарих Героем (№ 8) Советского Союза (тогда учредили это звание, чтобы отметить подвиг пилотов, спасавших экипаж и пассажиров «Челюскина» (Михаил Водопьянов, Иван Доронин, Николай Каманин, Сигизмунд Леваневский, Анатолий Ляпидевский (ему досталась золотая звезда № 1), Василий Молоков и Маврикий Слепнев).

Через три года, в 1937-м, во время перелета через Северный полюс Леваневский исчез; именно Фариху поручили его поиски; видимо, сам А.Н. Туполев настоял на том, чтобы доверить новый АНТ-6 тому, кого он хорошо знал и высоко ценил как испытателя своих машин. Ведь это Фарих в том же 1937-м совершил первый трансарктический полет на АНТ-4 протяженностью в двадцать четыре тысячи километров с сорока семью посадками по маршруту Москва–Якутск–Уэлен–остров Врангеля–побережье Северного Ледовитого океана–Архангельск–Москва. Весь мир был восхищен этим выдающимся полетом, проложившим путь Чкалову и Громову.

В 1939-м Фариха призвали на финскую войну, присвоили «майора», он испытывал бомбардировщик ТБ-3. В Великую Отечественную подполковник Фарих сновал испытывал новую технику, учил молодых пилотов.

А в 1948-м летчик Московского отряда особого назначения Главсевморпути Фарих Ф.Б. был арестован за измену родине и т.д. Припомнили знакомство с одноглазым американцем Вилли Постом, первым в одиночку облетевшим Землю (июль 1933-го). В Москве гидросамолет американца приводнился на Москве-реке; знаменитому летчику показали Москву; сам Клим Ворошилов предложил, чтобы Фарих сопровождал Поста: «Ты же летчик и английский знаешь». Американец дальше полетел, а Фариху – 25 лет лагерей. В 1956-м реабилитировали, освободили, разрешили летать.

– Спасибо, граждане начальники, что разрешили… А самое паскудство, что после моего ареста сыну Ростиславу, военному летчику, запретили летать.

Закончил Фабио Брунович трудовой путь в 1975-м сторожем на заводе «Красный металлист». Тогда мы с ним и познакомились.

Он рассказывал, показывал фотографии, старые газеты: советские, американские, японские… Мечтал, что внук Миша будет летать. Дождался. Правда, не увидел, как вертолет Михаила Фариха начал (2013) беспримерную вертолетную кругосветку. Да, этого дед не увидел. Но, к счастью, не узнал, что спустя три года, в 2016-м, Михаил Ростиславович Фарих погиб во время поисков бесследно исчезнувшей (1913) шхуны «Святая Анна», затертой льдами в Карском море. Да, той самой… Читай роман Вениамина Каверина «Два капитана». Но, похоже, еще до Сани Григорьева слова поэта Альфреда Теннисона («Бороться и искать, найти и не сдаваться») стали девизом трех поколений Фарихов, поднимавшихся в небо. Эх, если бы им еще не ломали крылья!