"Обгорев на кострах эмоций…" Песня – обязательный атрибут некоторых профессий

В студенческие времена под гитару пели все – и кто умел, и кому это было категорически противопоказано. Фото РИА Новости

Апрель – геологический месяц. Только что все причастные отпраздновали свой профессиональный день – День геолога. И для тех, кто вопреки всем экономическим ситуациям и изменившимся обстоятельствам по сию пору пребывают «в профессии», начинается самое горячее время – подготовка к новому полевому сезону, закупка билетов и составление планов.

А значит, самое время вспомнить о тех песнях, которые пелись и поются в геологических застольях, реже – у костра. Вечерний костер – это ведь точка в конце изнурительного дневного маршрута, когда обычно не до песен. Как я записал однажды в полевом дневнике: «Не до стихов,/ Не до любви:/ Дошел и – радуйся, печалься;/ И протяни к огню свои/ Почти негнущиеся пальцы…»

Так вот, о песнях. Петь в геологических компаниях любили. И слушать песни тоже. Да разве только в геологических? Причем любовь к песне – от активного участия в хоре до мечтательно улыбающегося слушателя – шла по возрастной линии.

Что же пели мы в свои студенческие и первые геологические годы? Когда моя старшая сестра ходила в студентках, я от нее услышал известную и поныне песенку про то, как «у девушки с острова Пасхи украли любовника тигры!..». А в мою пору студенческой юности эта песенка стала уже менее популярна, уступив место другим.

Во времена моего приобщения к профессии, бесчисленных школьных походов по подмосковным карьерам и каменоломням, а также учебы на первых курсах МГУ пели все. И кто умел, и кому это было категорически противопоказано. Слова песен записывались в особые тетрадки, которые извлекались на свет божий при каждом подходящем случае.

Моя синяя тетрадка университетских времен жива до сих пор. Песен там не так уж много, зато все – уникальные. Ширпотреба и слюней с патокой типа «Ты уехала в знойные степи, я ушел на разведку в тайгу» в геологических компаниях моей юности не пели никогда. На такие песни писали пародии: «Ты уехал на белом верблюде…/ Почему не на белом слоне?/ Ах, зачем же, зачем мои белые груди/ Завязал булинём на спине?..»

Для тех, кто не в курсе: булинь – это такой специальный узел, скрепляющий альпинистский тросик, веревку. Очень крепкий.

Авторов тех песен, которые пелись у костра и за столом, знали далеко не всегда. Если Окуджава был знаком, то об авторстве, например, Городницкого в отношении некоторых песен мы даже не догадывались. Помню, как где-нибудь полвека назад мы сидели в компании нескольких человек дома у нашей общей подруги и соученицы и кто-то напел «Перекаты». Услышали мы их впервые. «Кто написал?» – был чуть ли не общий вопрос. «Кажется, Евтушенко…» – «Смотри-ка! Оказывается, может хорошо писать…» Официальную поэзию мы не слишком жаловали…

Что же пелось в студенческие времена? Разумеется, «Глобус». За этот, сочиненный, как известно, еще перед войной мотивчик с простыми, как и все представления тех лет, словами шла упорная борьба между «эмгээриниками» (студентами Московского геологоразведочного института) и «эмгэушниками» (моими однокашниками по геологическому факультету), а еще более упорно за право назвать этот «гимн» своим боролись геологи и географы МГУ. Что, в общем, смешно.

Вечерний костер – это точка в конце  изнурительного дневного маршрута геолога,  когда совсем не до песен.  Фото Unsplash

Очень часто это были «обыгранные» в ироническом ключе «официальные тексты». Среди этих переделок попадались и удачные, из них особо хочется вспомнить две песни. Первая – переделка активно тогда исполняемой по радио и в концертах «Я люблю тебя, жизнь»:

Я, ребята, студент,

Что само по себе и не ново.

В настоящий момент

Это дьявольски модное слово.

Век живи; век учись,

Попивая чаек с маргарином,

А закончится жизнь,

И умрешь ты дубина дубиной… (и т.д.)

Если вам штормовки

Не досталось новой:

Там рукав оторван,

Капюшона нет,

Вспомните, что рядом

Ходит вовсе голый,

С вами, в общем, очень схожий

Снежный человек.

И улыбка…

Вопреки всем экономическим ситуациям и изменившимся обстоятельствам профессия геолога перспективна.     Фото РИА Новости

Если крупный камень

Стукнул вас по шее;

Если гнев невольный

В сердце вам проник,

Вспомните, что камень

Мог бы быть крупнее,

Их в горах гораздо больше.

Вспомните про них!

И улыбка…

Если вы с уступа

В голубые дали

Полетели бодро

Камни догонять,

Вспомните, что раньше

Вы так не летали

И уж больше никогда

Не будете летать!

И улыбка…

Кто придумал эту переделку – геологи или скорее всего альпинисты, неизвестно.

В нашей студенческой группе еще очень любили старую дворовую песенку про Ваську-кота, который «мур-мур» и «влез на бочку скипидарную». Чаще всего она пелась в тот момент, когда к пьющей (или поющей, что обычно совпадало) компании присоединялся Вася, очень симпатичный парень, пользовавшийся особым вниманием геологинь нашего курса. Поэтому особенно прочувственно звучал последний куплет: «Когда бы знала Киса-мурочка,/ Какой обманщик Васька-кот,/ Тогда б не стала Киса-дурочка/ Торчать так часто у ворот!..»

Одним словом, вы просите песен – их есть у меня! Среди любимых были и «Болотные геологи» Городницкого, и песни других авторов: «Обгорев на кострах эмоций», «Я смотрю на костер догорающий»…

Много песен – много эмоций, много воспоминаний. И сегодня, когда мы собираемся вместе, те, кто еще остался на свете из нашей студенческой группы геологов, обязательно что-то запеваем, но все реже и реже исполняем полностью. И не только склероз тому виной…

Годы и годы прошли со времен моей студенческой молодости. Да что там – студенческой! Все мои коллеги по первой профессии уж больше 30 лет числят меня в «бывших геологах». И все же четверть века «геологического бытия» не вычеркнуть из жизни. А значит, и песни тех лет будут петься. Хотя бы молча, «про себя»…