Юлия Божьева
Египет - это настоящая арабская сказка для легковерных тётенек со всего света. Фото Depositphotos/PhotoXPress.ru
«Если когда-нибудь я окажусь в низшей точке своего морального и социального падения, когда мне понадобятся назойливые знаки внимания и уверения в моей неотразимости, я поеду в Египет», – сказала мне как-то подруга.
Первый раз в Египте я была миллион лет назад. Романтичные египтяне предлагали за меня стадо верблюдов и машину «Феррари». Весь отпуск отец провел в тягостных раздумьях. На его лице лежал явный отпечаток нравственной борьбы между естественным желанием каждого мужчины насладиться мощью 600 лошадиных сил на хайвэе и скучным отцовским долгом. На мое счастье, хайвэев в то время в России почти не существовало.
Спустя 20 лет я отправилась в Египет с мыслью о том, что глобализация и «новая этика» скорее всего наложили отпечаток и на эту часть суши. Да и сама я, собственно, уже не 18-летняя длинноволосая газель с огромными, полными наивности и восторга глазами. Но старый добрый Восток почти не подвластен времени! Египет – это большая тарелка сахарных, липких и приторных, как патока, сексуальных фантазий. Что-то вроде Таиланда, только для женщин. В отличие от извращенной Азии Египет о деньгах даже не заикается.
Плести паутину вычурных комплиментов и завлекать в нее всех без разбора у египтян в крови, кажется, с малолетства. Они так стараются, что и сами начинают верить в свою так внезапно вспыхнувшую любовь к очередной туристке. Вот почему это настоящая арабская сказка для легковерных тетенек со всего света. Самые замученные женщины вдруг расцветают здесь, подобно пресловутой «розе пустыни» – корявому ссохнувшемуся растению, напоминающему перекати-поле, которое продается в каждой египетской лавочке и распускается причудливым бутоном, стоит только опустить его в емкость с водой.
– Эй, красавица! Хабиби! Люблю тебя! У тебя нет мужчины, у меня нет женщины! Давай сюда! Куда уходишь? Вах, нехорошая! Я теперь самый несчастный человек на земле!
…Я просыпаюсь на рассвете от разрывающего тишину протяжного пения. Несущийся над пыльным городом мелодичный, проникающий в самую душу призыв муллы к молитве. Грязный маслянистый Каир. Пустые бутылки, окурки, газета, трепещущая от внезапного ветерка – редкого гостя в этих краях. Тающий остророгий месяц, нанизанный на высокий ажурный минарет. Спустя 20 лет, после множества путешествий, странно вдруг осознать свою иррациональную влюбленность в Египет, в его тяжелую контрастность и архаичность, в многослойность и артистизм. Море всех оттенков синего. Готические замки под водой из кораллов. Яркие рыбехи, морские черепахи, мурена, торчащая из-под камня и, как верная сторожевая собака, охраняющая свое жилище.
– Я пил кофе с другом, когда увидел тебя. Это как удар молнией! Я только и успел сказать другу: мне нужно догнать ту девушку, расплатись за меня.
– Хороший способ не платить за ужин. Возьму на вооружение!
– Совсем нет! Деньги – это ничто! Пыль под ногами! Они то есть, то их нет. Деньги для меня ничего не значат. Не то что любовь! В этой толпе среди всех женщин я выбрал тебя, понимаешь? Как тебя зовут?
– Аделаида, – вру, конечно. Мне тоже интересно поиграть в эту игру. Я наивно думаю, что мы с ним больше не увидимся. Кстати, у него самое красивое лицо из всех красивых лиц, которые я когда-либо встречала в своей жизни. Включая латиноамериканцев (а уж на этих-то природа красоты не пожалела).
«А крокодилов мы увидим?» – спрашивает мальчик свою маму. Воды Нила неспешно несут мимо кораблика с туристами тело дохлой коровы. «Ну что ж, 10 баксов окупились», – говорит мне племянник, сделавший тысячу высокохудожественных кадров коровьей туши для чата своих одноклассников.
Пирамиды Гизы эпично возвышаются над недостроенными замызганными домами каирского квартала. Они как чужаки в этом давно мусульманском мире. Есть чудеса света, которые дышат историей, живут. Пирамиды Гизы мертвы. Они молчат. Они словно похоронили в себе все чувства, закрылись навсегда от этого нового мира, от этих крикливых людей, суетящихся у их подножия, продающих втридорога безделицу, изображающую древние символы, в которые они сами не верят. Нет бога, кроме Аллаха.
Мальчик с самыми красивыми на свете глазами смотрит на меня и улыбается.
– Изумруд души моей, сколько тебе лет? – Мне нравится разговаривать с ним.
– 26.
– По-моему, намного меньше. В любом случае, боюсь, мне придется усыновить тебя. Это единственный способ для нас быть вместе.
– Ты бессердечная! Смотри, я покажу тебе! – Он отправляет мне свой аккаунт в Facebook.
Его страничка полнится поздравлениями с днем рождения от дам много старше его. Даже много старше меня. И он, как настоящий джентльмен, одаривает в комментарии каждую цветочком, сердечком и дежурной фразой «I miss you». Дамы, конечно, млеют и строчат в ответ многословные признания. Любопытство толкает меня на страницу к одной из них. У нее в профиле несколько фото по следам поездки в Египет. Платье-футляр, обтягивающее полную фигуру, короткая стрижка с начесом – среднестатистическая прическа среднестатистической женщины за 50 в нашей средней полосе. Подпись к фото: «Ой, было, девки, было...»
Господи, как же резко повеяло 90-ми! Теми самыми, когда у нее и впрямь было много чего. Но стоп! Одергиваю себя. Каждый имеет право грешить так, как нравится ему, а не другим! Помню, вернувшись из Таиланда, с брезгливостью рассказывала своему другу, как глупо и смешно выглядят все эти рыхлые, запеченные на солнце, словно яблоко, стариканы, прогуливающиеся по побережью в обнимку с молоденькими тайками. И он мне тогда сказал: «Мы не имеем права смеяться над этими людьми, пока не достигнем их лет. Старость сама по себе нелепа, но, знаешь, счастья ведь хочется в любом возрасте. И что плохого в том, что они его получают? Давай-ка доживем до их годов, а там, глядишь, и сами, не дай бог, отправимся за счастьем. Я – в Таиланд, ты – в Турцию или Египет!»
В конце концов, может, и прав Лоуренс Даррелл: «Влюбляться так просто, так непосредственно люди обычно учатся заново лишь после 50».
Благодаря ему-то – Дарреллу – я уже на пути в Александрию. Улицы, построенные македонцами. Мост, подаренный итальянцем. Цитадель Кайт-Бэй на руинах александрийского маяка. Этот город – словно осколок Европы в сердце мусульманской Африки. Греки, морской народец, не вынесли вечных пейзажей пустыни, беззаветная сыновья любовь к Средиземному морю привела их сюда, на север. Клеопатра тоже предпочитала жить тут. Резные наличники и двери замызганных подъездов, выкрашенных в нежно-голубой. Нарисованный над арками уаджет – охраняющий глаз Гора. Суеверный народец.
Мой племянник вечером отчитывается по телефону перед мамой.
– Я сказал ей, чтоб она больше не красила глаза и губы! А они все равно лезут! Вчера мы весь вечер прятались на верхней палубе корабля от нашего гида. Теперь я понимаю, почему они одевают своих женщин в хиджабы! Из всех этих прилипал я одобряю только Азиза. Он веселый. Но она хреново с ним поступает. Будь я на его месте, давно бы на нее забил! Не понимаю, чего он так носится с ней!
Да я и сама не понимаю. Возможно, все дело в извечной восточной жадности – жажде непременно стать обладателем понравившейся вещи.
– Я знал многих женщин, но никогда не встречал такую, как ты! Ты – особенная!
Он страшно удивлен, когда в ответ на это я начинаю хохотать.
– Что с тобой?
– Подожди! Сейчас покажу! – достаю телефон и перевожу ему буквально недавно попавшуюся на глаза шутку. – «Мужчина говорит: «Всех женщин я взял одной-единственной фразой». – «А меня не возьмешь!» – отвечает женщина. «Да, тебя не возьму. Потому что ты не такая, как все! Ты – особенная!»
– Какая ты все-таки бессердечная! – он тоже улыбается. – Обманываешь меня, издеваешься надо мной! Не пройдет и двух часов, как ты меня забудешь, я уверен!
– Ну что ты, изумруд души моей! Два часа слишком мало, чтобы забыть такие красивые глаза! Как минимум четыре!
Он не глуп. Цитирует Коран, рассуждает о преимуществе ислама перед другими религиями, по моей просьбе советует мне египетских авторов. Поэтому мне жаль именно его. То есть не его самого, а то, что с ним происходит. Ему бы быть фотомоделью или сниматься в кино. Но он бредет по дороге, натоптанной его бесконечными братьями, кузенами и друзьями. Дорогой всех арабских мужчин, живущих неподалеку от фешенебельных отелей или служащих в них. Их цель – уложить в постель как можно больше женщин любого возраста и социального статуса. Если вы едете в Египет, помните об этом и не слишком-то поддавайтесь иллюзиям. Впрочем, бывают и исключения из правил. Одна моя дальняя знакомая вышла замуж за египтянина. Прошло уже много лет, а они до сих пор вместе.
– Ты еще приедешь в Египет? – спрашивает он и смотрит своими огромными глазами, в которых – я почти поверила – стоят слезы.
– Обязательно, алмаз мой! Если только ты пришлешь мне денег. Ведь я не миллионерша!
– О! Я, конечно, пришлю тебе денег, если они у меня будут. Ведь деньги – это...
С дороги, ведущей к самолету, под нашими ногами поднимается пыль.
комментарии(0)