Вечный игристый сезон. Об интуиции виноделов и настоящей родине пузырьков

Улочка Вильфранш-де-Конфлан.

Я заехала сюда в одной из тех сумасшедших поездок, когда на арендованной машине в одиночку колесила по Франции. Точнее, по южной части французского юго-запада, где рукой подать до Испании.

В моем маршруте было все самое лучшее: природные ландшафты, старинные городки, местная гастрономия и вино. Концентрация деревушек, входящих в ассоциацию «Самые красивые деревни Франции» на юго-западе, выше, чем в любой другой части страны. Вряд ли это случайно: здешняя природа создает изумительное обрамление для средневековых местечек.

Каждый вечер я отправляла маме фотографии и подробные письма. О милой паре пожилых англичан, владельцах моего пансиона в Кийяне. О том, как с первой попытки не доехала до Вильфранш-де-Конфлан, потому что горная дорога оказалась завалена снегом. И о том, как все-таки добралась до Вильфранш на поезде из Перпиньяна. О солнечном Коллиуре с его импрессионистами и анчоусами. О высокогорной узкоколейке и маленьком желтом поезде, который местные зовут «канарейка».

«С твоими письмами я как будто сама путешествую, – уверяла мама. – У меня богатое воображение». Ее воображение опиралось на воспоминания: до этого мы уже съездили во Францию вместе. Она ходила с трудом, но любопытство и жажда жизни придало силы.

Моей наградой за езду по серпантину стали роскошные горные панорамы, руины замков на скалистых вершинах и ущелья над бурными речками. Стены ущелий нависали над дорогой, как крыши тоннелей, а потом уходили вертикально верх и почти смыкались в пасмурном небе.

Полуразрушенные крепости под облаками добавляли Корбьерам суровой романтики. Хотя история так называемых катарских замков – это череда трагических и кровавых событий, а не красивые легенды со счастливым концом. Оставалось удивляться мастерству средневековых строителей, возводивших приграничные крепости в таких труднодоступных местах.

Впрочем, да простят меня ценители аутентичности – полностью реконструированные для целей туризма крепости мне нравятся не меньше благородных руин. Восстановленных объектов во Франции много. Знаменитые Каркассон и Мон-сен-Мишель, например. Сен-Поль-де-Ванс в Провансе и менее известный Вильфранш-де-Конфлан у подножия заснеженного пика Канигу – священной горы каталонцев.

Вид на гору с крепостью Форт Либерия. Крепость построена по проекту знаменитого военного инженера маркиза де Вобана. Фото автора

Живописная дорога из Вильфранш-де-Конфлан в направлении Каркассона привела меня в город Лиму. В его окрестностях в 1531 году монах бенедиктинского монастыря Сен-Илэр описал процесс изготовления игристого вина Blanquette. С древнего окситанского языка название можно перевести как «белая» или «беленькая». Особенность его производства заключалась во втором этапе ферментации вина, который, согласно описанной рецептуре, проходил в плотно закупоренных бутылках. Как мы знаем теперь, при брожении образовывался углекислый газ. Под давлением он связывался с вином, а при открывании бутылки выходил мелкими пузырьками.

Старинное шипучее было довольно мутным. Монахи процеживали его и снова разливали в промытые от осадка бутылки. Однако полностью удалять хлопья отмерших дрожжей тогда еще не умели. В связи с этим их вино скорее всего имело сложный, насыщенный вкус, а его качество напрямую зависело от интуиции винодела. Судить об этом можно по немногочисленным образцам, производимым сегодня по такой технологии.

По мере роста популярности игристых вин совершенствовалась технология их производства. И это была уже заслуга виноделов Шампани. Сейчас большинство производителей используют метод удаления осадка из бутылок, изобретенный в начале XIX века на винодельне мадам Клико. Несколько раньше там же, в Шампани, другой бенедиктинский монах, Пьер Периньон начал смешивать сок разных сортов винограда для получения купажа, а некий аптекарь придумал особую бутылку. Ее форма, толщина стенок и цвет стекла были оптимальными для вызревания и хранения игристых вин.

В мои планы входило побывать в одной из многочисленных виноделен Лиму. Выбор пал на заведение, возле которого было удобно припарковаться.

– Бонжур!

В небольшом магазинчике меня встретил владелец, одетый не по погоде в теплую куртку. Узнав, что я из России, он провел для меня одной экскурсию по винным подвалам. Внизу его куртка оказалась куда практичнее моей сезонной одежды. Месье Гино с увлечением рассказывал о производстве игристого вина «Бланкет де Лиму» – визитной карточки региона. «Я импортирую в разные страны, но с Россией пока не работаю», – сказал он, бросив на меня испытующий взгляд.

Семейный бизнес месье Гино существует более 130 лет, а фамилия известна с XVI века. Видимо, ее родоначальником был невысокий мужчина или младший ребенок в семье, поскольку фамилия Гино означает что-то вроде «маленький Ги».

Из той поездки я привезла две бутылки игристого. Они давно выпиты по уместному поводу, но воспоминания гораздо ценнее, чем сувениры.

Пускай в наступившем году у всех будет вдоволь увлекательных путешествий!