Суд, разврат и колдовство. Девушка из Тулона между ангелом и бесом

Жирар умел соблазнять хорошеньких прихожанок. Гравюра из книги «Исторические эстампы и поэтические сцены из жизни  Жана Батиста Жирара и Мари Катрин Кадьер». XIX век

Не от мира сего

Екатерине Кадьер, самой обычной горожанке Тулона, удалось избежать не только костра, но и казни, к которой она была приговорена.

Екатерина родилась в благочестивой и богобоязненной семье в ужасном и голодном 1709 году. В отроческом возрасте пережила свирепствовавшую в городе чуму, унесшую неисчислимое количество жертв. Бедствие наложило на девушку особый отпечаток – болезненная, склонная к экзальтации, мистически настроенная Екатерина целые дни проводила в церкви, предаваясь размышлениям о Боге.

Окружающим она казалась не от мира сего и производила впечатление человека, абсолютно лишенного пола.

С иезуитом Жаном Батистом Жираром Екатерина встретилась случайно, на улице. К тому времени ему минуло 47 лет. Он был чрезвычайно высокого роста, ходил в грязных одеждах, плохо слышал на одно ухо и постоянно плевался. Жирар часто пренебрегал своими прямыми обязанностями и вел довольно-таки свободный для священнослужителя образ жизни. Впоследствии многие горожане отзывались о нем как о колдуне и чародее, сумевшем околдовать своими чарами весь город: не обладая ни молодостью, ни красотой, он исхитрился соблазнить множество хорошеньких прихожанок и даже подчинить себе общественное мнение Тулона.

Увидев этого необычного монаха, Екатерина явственно услышала внутренний голос: «Вот человек, который должен руководить тобою». В эту минуту, сама того не ведая, Екатерина Кадьер собственной рукою подписала себе приговор.

Перст Божий

Через день девушка пришла на исповедь к Жирару. Тот встретил ее словами: «Я ждал вас». Екатерина решила, что знамение свыше явилось к ним обоим, и усмотрела в этом перст Божий. Она и предположить не могла, что ее младший брат – будущий иезуит, с которым она поделилась своим откровением, предупредил Жирара.

Священник, у которого было достаточно женщин, хотел обладать не столько телом Екатерины, сколько ее душой, но вскоре воспылал к невинной девушке и страстью.

При очередном посещении девушка объявила, что ей было видение души, погрязшей во всех смертных грехах, и что она чувствует по велению свыше, что должна спасти эту грязную душу ценой погибели своей. Теперь, отдав дьяволу свою непорочную душу взамен той, что погрязла в грехах, она должна стать «одержимой».

Жирар молча выслушал молодую женщину и сказал: будь ей.

Из одержимой – в святые

Жирару очень хотелось совершить чудо – и он его совершил. В детстве Екатерина страдала золотухой. Следы болезни в виде маленьких ранок остались на груди, руках и ногах девушки. Если эти ранки раскрывались, то они вполне могли сойти за стигматы, которые наблюдались у других святых. Екатерина обладала всем необходимым, чтобы стать святой – и она ею стала. Раны девушки с помощью священника раскрылись. Она попыталась залепить их, но Жирар уверил, что это божественные стигматы и, бросившись на пол, стал целовать ноги Екатерины. Девушка, явно не готовая к подобной роли, пыталась откреститься – в прямом и переносном смысле – от этого чуда, уверяя иезуита, что она недостойна служить провидением в руце Божьей. Но Жирару все же удалось убедить свою духовную дочь в истинности свершившегося.

Так происходит переход из одержимой дьяволом в разряд святых. Екатерина почувствовала, что она – избранница Всевышнего. Ей начинает являться Иисус, покрытый ранами, из которых сочится кровь. Кровь повсюду преследует девушку, она сама тяжко кашляет и исходит ею. Временами ей кажется, что какая-то неведомая сила отрывает ее от земли и удерживает в пустоте. К «избранной» постепенно начинает стекаться тулонский люд, который поклоняется ей как новой святой.

Монастырские нравы

Но святая решает, что ее место в монастыре. Жирар советует обитель в Оллилуле: его настоятельница была его хорошей знакомой, и он прекрасно знал, куда направляет Кадьер. В монастыре отсутствовали строгие нравы, внутренний распорядок не соблюдался. По ночам монахини-затворницы исчезали из своих келий и свободно возвращались в них на рассвете нового дня.

Постепенно Екатерина узнает о безобразиях и непотребствах, творящихся в монастыре, и ей становится ужасно жаль Бога, чей устав так грязно попирается в Оллилуле. Она решает искупить вину грешниц, собравшихся в этом гнезде порока, и избавить их от неминуемой кары. Выход она видит один: подвергнуть себя самым жестоким физическим мучениям. Душной летней ночью она то ли расцарапывает себе голову, то ли вдавливает в нее железный терновый венец и оказывается залитой кровью. Об этом до монастырь. Это свидание, продолжавшееся наедине несколько часов, – триумф Жирара. Теперь не только тело и душа Екатерины, но и ее воля и разум принадлежат ему – он может делать со своей духовной дочерью что угодно, их союз освящен кровью Кадьер.

Признание Екатерины

Тем временем на сцене появляются новые действующие лица. Наслышанный о Екатерине Кадьер епископ Тулонский Тур де Пен встречается с необычной послушницей и подыскивает ей другого духовного отца – кармелита Николя, поскольку с подозрением относится к иезуитам. На исповеди Екатерина признается, что Жирар принудил ее вступить с ним в греховную связь. Кармелит нарушает тайну исповеди, и епископу становится известно о непотребстве иезуита. Тур де Пен решает предъявить обвинения Жирару. Но Екатерина умолила де Пена не делать этого, воспринимая желание епископа как месть. Постепенно ей становится лучше, и в октябре 1729 года она покидает монастырь.

«Дьявол душит мою сестру!»

Вне монастырских стен она вновь впала в болезненное состояние, и во время одного из припадков, когда сестра задыхалась от удушья, старший брат не выдержал, подбежал к окну и закричал: «Помогите! Дьявол душит мою сестру!» Сердобольные соседи позвали местного священника, и началось заклинание бесов. Через несколько часов в дом прибыли городской судья, генеральный викарий (помощник епископа по управлению епархией) мессир Лармдье и стряпчий (поверенный по делам епископского двора). Разбитую припадком Екатерину заставляют присягнуть, что она будет говорить только правду и ничего, кроме правды. Поскольку не были соблюдены необходимые процессуальные формальности, молодая женщина, пребывающая в сильном психическом расстройстве, могла не отвечать вовсе, но, не посвященная во все тонкости процедуры, она дает требуемую клятву, простодушно рассказывает обо всем, что было у нее с Жираром, и отдается в руки правосудия.

Так как Лармдье изначально был на стороне Жирара, Екатерина во всех протоколах допроса выставляется как коварная обольстительница, сумевшая к тому же убедить иезуита в том, что она одержима демонами.

Дальнейшая судьба героев

Процесс длился несколько месяцев. Сроки, установленные законом, нарушались, как и не соблюдались другие формальности. Показания Екатерины о ее обольщении Жираром и его понуждении отдаться во власть демону, а также о вскрытии им ран на ее теле церковным судом не были приняты во внимание. Через две недели заключения Екатерина полностью меняет свои показания и обеляет человека, погубившего ее. Дело в том, что доброжелатели Жирара заставили узницу выпить стакан вина, в которое было подмешано сильнодействующее снадобье, лишившее обвиняемую возможности здраво рассуждать. Но вот в дело вступает официальное лицо – синдик (глава городского управления) города Шоден, человек честный и мужественный. Изучив материалы дела, подчеркнув все нарушения закона, имевшие место в этом процессе, он обвиняет Жирара в разврате и колдовстве. По его настоянию дело передают в городской парламентский суд.

Мнения судей разделились: двое готовы отправить на костер иезуита, трое желали совершить аутодафе над Екатериной Кадьер. Поскольку голоса разделились, все зависело теперь от президента парламента господина Лебре. Тот высказался в пользу священника.

Его оправдали, обвинение в колдовстве было снято, но, избавившись от костра, он, как священник и духовное лицо, должен был предстать перед церковным судом города Тулона, которым заправлял сочувствующий ему Лармдье.

Екатерину Кадьер признали клеветницей, палачу предписали сжечь все ее бумаги, свидетельства и заявления.

Но иезуит, сыгравший роковую роль в судьбе невинной девушки, ускользнул от ответственности и под покровом ночи бежал из города. Его приветил родной орден. Однако жить Жирару оставалось недолго: через несколько лет он умер.

Дальнейшая судьба Екатерины неизвестна. Известно только, что она не вернулась в родной Тулон. Существует версия, что иезуиты, дойдя до самого Версаля, добились повторного ее ареста, чтобы запереть жертву собрата-иезуита в одной из темниц и таким образом поставить в этом деле точку.