Погоня за патриархом Варфоломеем

Когда-то глав православных церквей можно было увидеть в одном строю. Такое, наверное, уже не повторится.

В конце августа жители Украины могли собственными глазами увидеть одного из «величайших раскольников мирового православия» – именно так сегодня в Русской православной церкви называют Константинопольского, или Вселенского, патриарха Варфоломея. Он пробыл в Киеве с 20 по 24 августа, участвовал в праздновании 30-летия независимости страны. Эти события напомнили, как мне дважды довелось почти тет-а-тет пересечься с ним и, несмотря на не самые лучшие воспоминания, я об этом ничуть не жалею.

Впервые патриарха Варфоломея «живьем» я видела в июле 2009 года. Тогда я только-только вошла в журналистский пул избранного в январе патриарха Кирилла, и это была его первая поездка за пределы России в качестве главы РПЦ. Свои визиты патриархи должны совершать по диптиху – то есть вначале посещать предстоятелей самых древних православных церквей. Константинопольский патриархат находится во главе этого списка, а патриарх Варфоломей считается «первым среди равных».

В Стамбул тогда приехала представительная делегация из Москвы, включающая десяток русских архиереев и журналистов. В первый же день сразу из аэропорта нас отвезли на Фанар – район города, где располагается резиденция Константинопольского патриарха. Утомленных ранним перелетом, суматохой и стамбульской жарой, нас завели в небольшой дворик резиденции, а патриархи Кирилл и Варфоломей удалились вести переговоры за закрытыми дверями. В течение примерно часа мы с нетерпением ждали их выхода. За это время я успела поиграть с тремя котятами, которые свободно бегали по территории, а также выйти и в лавке, расположенной в соседнем доме, купить еду и воду. Только после окончания встречи патриарх Варфоломей явил себя журналистам. Он и тогда уже выглядел сухим старцем с очень холодным и даже неприятным взглядом. Я обратила внимание на то, что он ни разу не улыбнулся гостям и держался как-то отстраненно и надменно. Гостеприимством от него не веяло. Еще тогда я пыталась договориться с одним из его помощников о короткой встрече, но мне было отказано в достаточно резкой форме.

Во второй раз патриарха Варфоломея я встретила год спустя уже в России, когда он совершал ответный визит в пределы Русской церкви. Тогда, помню, я для себя решила во что бы то ни стало «дожать» его и все-таки взять интервью. Несколько дней я ездила за ним по Москве и даже в Санкт-Петербург – но тщетно. Пересеклись мы с ним случайно на какой-то лестнице. Он поднимался с помощником, а я – уже не помню откуда – спускалась. Обрадовавшись встрече, я буквально бросилась к стамбульскому гостю с надеждой задать хоть один вопрос. Варфоломей на секунду застыл на нижней ступеньке, потом начал махать руками, в одной из которых был посох, и как-то несуразно трясти белоснежной бородой, что-то зло выговаривая сопровождающему его юноше. Тот мигом метнулся ко мне и буквально оттеснил меня своим телом, вынудив подняться наверх и пропустить патриарха. Грозный старик ушел в гневе и не оглядываясь. «Какой неприятный человек», – подумала я тогда.

Варфоломей на тот момент стал третьим патриархом (после Алексия II и Кирилла), которого я видела своими глазами. После казуса с ним я некоторое время была уверена, что все главы поместных православных церквей такие недоступные и горделивые. Однако очень скоро поменяла свое мнение.

В ноябре 2011 года мы на один день летали в Армению на какой-то религиозный саммит. После трудового дня в резиденции патриарха и католикоса всех армян Гарегина II был устроен прощальный банкет. Поскольку мне надо было работать, я ушла с застолья и спустилась в фойе первого этажа, чтобы в тишине написать текст, который ждали в Москве. Внезапно я услышала стук. Подойдя к запертой на ключ двери, увидела, что на улице стоит сам католикос Гарегин, который не может войти в собственную резиденцию. Поскольку рядом никого не было, то я взяла на себя смелость впустить главу Армянской апостольской церкви в здание. Он так обрадовался мне, стал жать руки и что-то говорить. Из-за оцепенения (ведь это сам первоиерарх!) я совсем не понимала его слов. А он, широко улыбнувшись мне, поднялся в банкетный зал. Эта встреча надолго запомнилась, и по приезде в Москву я с гордостью рассказывала коллегам, что мне жал руки и чуть ли не обнимал сам армянский католикос.

Возможность пообщаться с патриархами появилась только в спецпоезде.  Фото автора

Поскольку в «поезде патриархов» мы провели несколько дней, то мне все же удалось как официально, так и неофициально пообщаться чуть ли не с каждым из них. Самым жизнерадостным и открытым оказался Феодор II Александрийский. Он очень легко и даже радостно согласился встретиться со мной в собственном купе, чтобы побеседовать. В итоге наше с ним интервью длилось больше часа, а все это время он разговаривал на хорошем русском языке. Все дело в том, что в течение 10 лет он был архимандритом на подворье Александрийской православной церкви в Одессе. О тогдашнем СССР неизменно вспоминал с любовью. Очень откровенно рассказывал о тех проблемах, с которыми он сейчас сталкивается во вверенной ему Африке, и чуть ли не восхищался Россией. В общем, создал о себе очень хорошее впечатление и даже приглашал присоединиться к его поездкам по африканским странам.

Вторым, кто не отказался поговорить со мной в дорожных условиях, стал архиепископ Кипра Хризостом II. Это был вечер 28 июля (непосредственно сам день Крещения Руси). Мы выдвигались из Киева в Минск, утомленные событиями дня и сытным банкетом. В поезде решили продолжить праздник скромными возлияниями, а уже через несколько бокалов меня позвали на интервью к Хризостому. Наш разговор я по понятным причинам помню смутно. Кипрский гость, как мне показалось, был более сдержан и менее приветлив, говорил общими фразами, тщательно взвешивая каждое слово.

Любопытно, что и патриарх Феодор и архиепископ Хризостом особый упор в разговорах со мной делали на единство мирового православия. И они же оба были одними из первых, кто признал Православную церковь Украины (ПЦУ), учрежденную осенью 2018 года патриархом Варфоломеем. Сегодня эти церкви вычеркнуты из диптиха РПЦ, а верующие и духовенство Московского патриархата не поминают имена их духовных лидеров во время богослужений.

После того как решением Синода РПЦ от декабря 2019 года и ноября 2020 года была «констатирована невозможность» поминовения имен патриарха Александрийского Феодора и архиепископа Кипрского Хризостома в диптихах, а также разрыв «молитвенного и евхаристического общения» с ними, задумалась: не я ли, как Шурик из «Кавказской пленницы» с часовней, нечаянно развалила мировое православие? Ведь только с этими двумя первоиерархами я сделала полноценные интервью, хотя видеть мне довелось почти всех глав мировых православных церквей.