Спасти или спастись

В семейной комнате.

В «Ное» живут люди, у которых нет другого дома. О таких один английский писатель-фантаст сказал: это «те, кто выпал из жизни... Они не попадают ни в какой волшебный мир. Они спят в коробках, а зимой замерзают насмерть». Но, признаться честно, когда я приехала в «Ной» в Заозерном, у меня было чувство, что я попала в некий волшебный мир.

Прежде всего – находится приют в огромном всамделишном замке.

– Дом арендуем, – пояснил руководитель приюта Сергей Воробьев. – Выстроил его лет 20 назад один бизнесмен-индус. Поэтому, кстати, у нас тут очень интересные переходы из одной части дома в другую. Если оказался здесь в первый раз, никогда не знаешь, куда попадешь, открыв ту или иную дверь.

– А сколько у вас тут народу проживает?

– Больше сотни. Есть мужская часть, есть женская, есть семейная: у нас семнадцать детей с мамами. Вон детская площадка – только что оборудовали.

Я озираюсь. Земли вроде немного – соток десять, но чего тут только не понастроено! Помимо ветвистого дома-замка и детской площадки – огород, теплицы, пруд, вокруг которого гогочут гуси, крякают утки, кудахчут куры и безмолвно вышагивают некрупные, но величавые индейки. А дальше – закрученный лабиринт крольчатника, свинарник, загон для коз…

– Не деритесь, – говорит Сергей, закладывая под один свиной пятачок яблоко. – И для тебя тоже есть, – под другой закладывает второе. – Мы уж года три покупаем только крупы и овощи-фрукты: под огород всего две сотки отведено, на всю ораву не хватает.

– А сами тоже здесь живете?

– У нас все здесь живут – и бухгалтер, и сторож. Приезжает только соцработник. Он документацию ведет, помогает с восстановлением документов, устраивает людей в больницы.

– А как у вас, кстати, дела с ковидом?

– Все переболели в легкой форме, слава богу. Одну только бабушку отвезли в больницу.

Минуем группу женщин возле детской площадки.

– Мы берем всех, – говорит Сергей, – кто нуждается в крыше над головой, без различия религий и национальностей. У людей по-разному в жизни обстоятельства могут сложиться. Перед завтраком говорим: «Верующие – помолимся, неверующие – поприсутствуем». Православные, кто хочет, ходят в соседний храм в Ивантеевке, по большим праздникам идут туда толпой.

– А весной у вас убывает народу?

– Конечно. Около трети уходят, но к зиме жди обратно, возвращаются на три-четыре месяца отогреться, а потом снова уходят.

– Как лечите заболевших?

Уголок натурального хозяйства с гусями.    Фото автора

– А дети учатся каким образом?

– Пойдемте, покажу комнату для занятий, там и библиотека рядом. До обеда дети каждый день занимаются с нанятыми педагогами. Кто постарше – уже ходит в школу в той же Ивантеевке.

– Есть у вас для всех насельников основные правила?

– Конечно, есть: не пить, не «наркаться», не материться. Короче – вести себя прилично и – работать. У нас все чем-то заняты: кто с животными, кто на кухне, кто убирает в доме, другие – на территории, кто-то стирает, кто-то гладит… Столько людей накормить и обиходить – это не шутки. У нас же все свое.

Входим в офис. По скайпу две женщины консультируются, судя по всему, с юристом. В офисе большие антресоли: там хранятся разложенные по ящикам лекарства и памперсы.

– А кто платит за аренду дома? – интересуюсь я.

– Это все вам лучше расскажет наш учредитель и организатор – Емелиан Сосинский.

Емелиан Сосинский – выпускник педагогического института, филолог по образованию. Сменил несколько работ, одной из них было руководство клубом для трудных подростков. Рассказывает:

– Первый приют я организовал в 2011 году. В московском храме Космы и Дамиана в Шубине проводили тогда кормление бездомных, и настоятель, отец Александр Борисов, благословил наш первый приют. Сейчас их девятнадцать – все в Московской области и один во Владимирской. Дома, как правило, живут на самофинансировании.

Изначально наш континент был – работоспособные мужчины-алкоголики. Насчитывалось таких примерно 75%. Мужчины у нас идут работать на стройки, занимаются уборкой, озеленением. Часть их зарплаты идет им, а часть – дому. Расклад такой: в первые полгода – это половина зарплаты, а если дальше все идет без проколов и нареканий, то они начинают получать уже 60%. Те же 60% получают живущие в доме трудолюбия работающие семьи.

С 2014 года контингент стал меняться. Теперь больше половины – это женщины с детьми, инвалиды, старики. Для них условия другие. Если человек работает на трудотерапии: что-то плетет, вяжет, мастерит, то он от дома получает небольшую «стипендию» – от 50 до 140 руб. в день. Если он занят на работах в доме, я называю таких людей «хозвзвод», то получает существенно больше – зависит от занятости. А если работает где-то вне дома, то получает по тем же правилам 50–60%.

Приходится искать благотворителей. Например, бизнес-фонд «Норма» сдает нам в социальную аренду четыре помещения и дает деньги на аренду пятого. Возможны разные формы поддержки. Все наши сотрудники обязательно на зарплате, пусть и небольшой. Как попадают в «Ной» наши подопечные? По звонкам из больниц, из храмов, с вокзалов…

...У ворот стоит миловидная, аккуратно одетая и при макияже женщина. Зовут Люба. Живет в Заозерном дольше всех, сейчас идет записывать внуков в Ивантеевскую школу. Эту школу закончил и ее младший сын, в прошлом году он поступил в строительный колледж. Вспоминаю, что Сергей показывал мне рабочий стол студента и его компьютер в комнате для занятий. Люба уходит, а Сергей тихо замечает: «Сейчас она в порядке, а к нам попала с улицы никакая».

Помните инопланетянина Альфа из известного американского сериала? Он пытался решить проблему бездомных. Для каждого из них строился дом. И безработица кончалась, потому что все строили дома. Не стало и войн. Кому воевать, если все бегают, выбирают для новых домов обои?

Но что хорошо в сериалах с инопланетянами, то не всегда подходит для живых людей в конкретной стране. К сожалению, комнаты, квартиры и дома, отданные «на откуп» бездомным, часто, на горе соседям, превращаются в притоны, где жизнь идет соответствующим образом. В домах же, подобных «Ною», люди, во-первых, под постоянным контролем как друг друга, так и руководителя, а во-вторых, и это главное, они постоянно заняты делом.

Вот и получается, что есть такой стиль жизни – спасать, а есть и другой – быть спасаемыми.